Детектив без убийства. Очень странные дела и не менее странные способы их раскрыть

– Интересно, сколько же шла посылка? – полюбопытствовала судья.

Парень пожал плечами:

– Не знаю, дней пять, наверное.

Судья спросила свидетеля, знает ли он, где расположена Боливия. Тот ответил, что «видимо, далеко».

В действительности посылка шла практически месяц. С ней была целая эпопея. Каким-то чудом я через русское землячество в Южной Америке отыскал хорошего человека Наташу. Коренная ленинградка еще в девяностые вышла замуж за боливийского студента и переехала жить в другую страну.

В телефонной беседе я назвался ей сыном известного коллекционера. Наплел, что готовлю отцу сюрприз. Якобы для полного счастья ему не хватает только дурацкой открытки с видами Боливии. Это сработало. Бартером я предложил Наташе товары российского производства. Эмигрантка с упоением диктовала список: «Греча, пряники, „Грильяж“, сушки…» После каждого наименования она смеялась так искренне и по-детски, что я просто не мог отказать ей в чем-то. Потом, получив посылку, я подменил на коробке бирку с нашими именами. Фейк получился скверный, но кто бы заметил разницу? Вряд ли местные знают, как в реальности выглядит бирка почты Боливии. При желании я и вовсе мог целиком отпечатать бандероль на принтере, а содержимое заказать в интернет-магазине. В любом случае основная ставка делалась на свидетеля. Даже не знаю, где они откопали этого персонажа. В образ Диминого приятеля он, как ни странно, вписался отлично.

Кончилось все скандалом. Кто же знал, что секретарь суда окажется продвинутой в информационных технологиях и додумается связаться с Димой через соцсети. Судья пригрозила возбуждением дела и выгнала всех к чертям.

Николай Витальевич перевел стрелки на меня, упрекнул в мягкотелости и потребовал радикальных мер – предложил упрятать Диму в колонию за наркотики. Ход довольно стандартный для богатого человека с плохой фантазией. В былые годы такие вопросы решались с помощью пистолета. Сегодня роль киллера выполняет правоохранительная система. Тюремный срок в России – это как медленное убийство. И сдается мне, пуля куда гуманнее приговора.

Я как мог убеждал Николая Витальевича не брать грех на душу. Сошлись на том, что нужно спалить Димину тачку. Тот самый «Ford Mondeo», на котором он таксовал.

– Так, – говорю, – лишим единственного источника дохода, и он не сможет выплачивать алименты.

Как злостный неплательщик, Дима имел реальную перспективу лишиться родительских прав. Это я вычитал в интернете и был страшно доволен достойной альтернативой наркотикам и побоям.

– Снова тащите меня в суд, – негодовал клиент. – Лучше бы я тогда Линник нанял. Правда, она только баб защищает, стерва.

– Это кто еще? – спрашиваю.

– Вообще-то известнейший адвокат по семейным делам. Ни одного проигранного процесса.

– Прямо ни одного?

– Откуда я знаю? Так говорят.

– Пускай тогда ваша Линник нанимает громил и ходит на почту за посылками из Боливии. Это в Москве они все горазды бабло в суды заносить, а Чебоксары – не их поляна.

Клиент сразу включил обратную:

– Я же не сутяжник. Ну что вы, право?

Как человек, некоторое время учившийся на пожарного, я посчитал кощунством брать в свои руки канистру и спички. Замена нашлась легко: устроить поджог за сотню тысяч рублей согласился бывший сотрудник одной конторки. После ухода со службы парень искал работу, но брали только в охранники. Так в поисках денег и набрел на меня. В разговоре бранил систему и сказал, что давно мечтает побывать на заграничном курорте – на Кипре или в Испании. Вот ведь оно, тлетворное влияние. Выехать за бугор в ближайшие пять лет он все равно не мог, да и денег не было ни черта, так что путь его лежал в город трудовой доблести Чебоксары.

Заказчику все понравилось. От «Форда» у Димы остался только денежный долг да «шашечки» на магните. Больше парень не таксовал. Теперь, кроме алиментов, он должен был отдавать приятелю за сгоревший автомобиль. В глубине души Дима отчасти радовался такому исходу: работать в такси на дядю он считал делом бесперспективным. Трудовые вложения не окупятся, это факт. В сущности, так везде, где ты обычный раб, а раб ты сейчас всюду. Кроме улицы Карла Маркса в городе Чебоксары. Там, в своей квартире, свободный как ветер Дима круглыми сутками залипал в телеграм-каналах, где торгуют бизнес-идеями. Теперь Процентино был не просто онлайн. Он взирал в монитор откуда-то изнутри, из темноты зрачков. Это было единство безработного с бестелесным.

По велению внутреннего голоса Дима купил за десять тысяч схему обогащения на поддельной нишевой парфюмерии. Самым ценным в этом приобретении оказался номер павильона, кажется, тридцать семь, на московском рынке «Садовод». В инструкции говорилось: «Спросить Али. Сказать, что пришел от Макса». Современный аналог «Сим-сим, откройся». Якобы только у этого торгаша продавался самый правильный контрафакт. Паленую eau de toilette предлагалось брать за шестьсот рублей и сбывать на eBay по сто зеленых за пузырек. Путь к успеху был выбран, не хватало только бабла на развитие бизнеса. И тут все как-то сложилось само собой.