Детектив Франции. Выпуск 6 [Осечка на газе • Огонь и кровь • Его высочество Хандрит • Убийство в спальном вагоне]

Клеманс шагнула к двери своей комнаты, но вдруг остановилась. Ее ресницы, слишком длинные для настоящих, взлетели над изумленными глазами. Тройное зеркало показывало ей ту же картину, что рисовалась тенями на стене над зеркалом: занавески медленно раздвинулись, и в проеме окна возник силуэт человека. Он казался огромным. Пламя, разбушевавшееся вовсю, как проекционный аппарат неимоверно увеличивало его.

Клеманс обернулась. В то же самое мгновение силуэт ожил и спрыгнул с окна.

Клеманс хотела закричать, но смогла лишь выдавить едва слышный стон. Она отшатнулась, коснувшись обеими руками гладкой холодной поверхности зеркала, и прижалась к нему. Словно во сне она слышала доносившиеся до нее издалека голоса остальных. Панические, безумные крики из глубины парка:

— Где Клеманс?

— Ты вызвал пожарных?

— Становитесь в цепочку…

— Воду лучше всего брать из ближайшей цистерны. — Нет. Шлангом. Шлангом с огорода!

Они суетились вокруг горящей риги. Им на помощь пришли жители деревни: если огонь разойдется, может выгореть все! Старухи в черном кружили, как вороны над падалью, каркая на полуитальянском-полупровансальском диалекте, на котором не говорят больше нигде. Мужчины их не слушали. Они отдавали приказы, выкрикивали советы, что-то делали вразнобой. В то время как одни передавали из рук в руки ведра с водой, другие рубили топорами ближайшие кусты, чтобы преградить путь огню. Они искали друг друга и не находили, огонь освещал лишь неясные двигающиеся тени, похожие одна на другую. Они звали друг друга, не ожидая ответа…

На соседнем лугу закричал ослик.

Прогоревшая балка сломалась и рухнула с оглушительным разрывом петарды.

Только тогда Клеманс закричала.

Через четверть часа дверь ее комнаты резко распахнулась. Это был Жак, тот, кого местные жители, возможно ошибочно, считали сыном Моржево.

Он включил верхнее освещение. Вспыхнул яркий свет.

— Уже почти потушили, — начал он. — Пожарные приедут…

Он не закончил. Тетушка Клеманс лежала, свернувшись клубком, на ковре посередине комнаты. Ее лица, закрытого руками, не было видно, но в трех зеркалах безжалостно отражались ее седые волосы, одежда вышедшего из моды покроя, туфли с заостренными носками, продававшиеся в парижских магазинах лет сорок назад.

Отражался и ее затылок, не прикрытый шиньоном. Топор, которым ее убили, еще торчал в нем. По ковру растекалась лужа крови.

Глава 2

Вскоре подошли остальные. Первой появилась Катрин. Она не принимала участия во всеобщем безумии. Пожар? Она, как художник, наблюдала за его необычайными красками. Ее удивила вызванная им паника. Едва Жак, смотревший с балюстрады, заметил ее, он тут же спустился к ней.

Его чувства к матери были смешанными. Он горячо любил ее, но иногда ее вид раздражал его, и он даже начинал ее ненавидеть. Он обращался с ней не как с матерью, а как с женщиной. Да и в ее поведении с ним было гораздо больше кокетства, чем это допустимо по отношению к сыну. Она ни разу не появлялась перед ним небрежно одетой или в туалете, не подчеркивающем ее достоинств. То же кокетство присутствовало и в чувствах. Она никогда ничего ему не доверяла, никогда не расслаблялась с ним. Ее разговор с ним, как и со всеми, был живым, остроумным, она сочиняла каламбуры и обо всем и обо всех говорила с легкой иронией.

Она была очень красива…

— Далеко искать не надо, — вскоре заметила она. — Поджег скорее всего один из кибиточников. Малютка все время бродит вокруг…

— Это не она, — резко возразил Жак.

— Нет?.. Она по-прежнему неприступна?

— Мама!

Катрин зло рассмеялась.

«Она ведет себя, как ревнивая женщина», — подумал Жак.

Он безжалостно судил ее и в то же время испытывал к ней безграничную нежность. Но вечно холодная Катрин обрывала его порывы еще до того, как он успевал их выразить. Даже когда он был ребенком.

Его считали замкнутым и равнодушным молодым человеком, правда, очень красивым. И действительно, с черными волосами, зачесанными назад, с ровным загаром и чуть напыщенной манерой держать голову, он был очень хорош. Немного сноб. И такой молодой…

Он приехал на каникулы. Ему было двадцать лет, учился он в Политехнической школе. Поступить туда было уже неплохо, но нужно еще ее закончить. Жак не строил иллюзий. Если по конкурсу он не войдет в число лучших, ему придется делать карьеру в армии.

Правда, у него оставался еще один выход — найти промышленника, готового оплачивать его обучение, чтобы потом взять на свой завод инженером. Но тогда Жак будет зависим, как и в армии, к тому же, как он считал, еще более унизительным образом. А его семья даже не подумает преподнести ему в подарок несколько миллионов франков, чтобы помочь освободиться. Молодежь должна уметь выпутываться самостоятельно. Это закаляет характер.

Жак упорно учил математику. Он должен был стать одним из первых.

Но занимаясь аппликацией критерия конвергентности Коши или определяя движение в векторном пространстве, он иногда размышлял над реальными путями добывания необходимой суммы.

— Где Клеманс? — резко выкрикнул дедушка, шедший в нескольких шагах позади Катрин.