Детектив и политика 1991 №1(11)

Я повернулся на сиденье и взглянул в зеркало заднего вида вдоль Артиллери-роуд. Она терялась в темноте. Впереди, по Дю Кейн-роуд, каждые несколько секунд мелькали фары проезжавших автомобилей. Внезапно мне пришло в голову, сколь уязвимо мое положение. Если бы сейчас какая-нибудь полицейская машина внезапно свернула сюда, я сразу же попал бы в свет ее фар, деваться мне было некуда. Пути для спасения не оставалось. Всего один автомобиль мог бы полностью заблокировать эту узкую улочку. Дождь к этому времени припустил вовсю, мерно барабаня по крыше машины, через закрытые окна практически ничего не было видно. Если брешь в тюремном окне будет проделана своевременно, ею следует воспользоваться сразу же, так как повреждение очень быстро заметят. Любая задержка — и нам придется все начинать сначала, разрабатывать новый план.

Вновь зазвучал голос Блейка:

— Пекарь-Чарли вызывает Лиса-Майкла.

— Слышу тебя.

— С окном все в порядке. Я готов действовать дальше.

Быстро они управились! Ровно три минуты. Наступал решающий момент операции. Как только Блейк выберется через окно и спустится в тюремный двор, мосты будут сожжены, ничего изменить уже будет нельзя. Куда бы ни повернуло колесо фортуны, будущая жизнь Блейка зависела от этого момента. На меня возлагалась огромная ответственность.

Он ожидал моего ответа. Я уже нажал кнопку передачи, как вдруг в этот самый момент машина с мощными фарами, включенными на дальний свет, свернула на Артиллери-роуд. Стало светло как днем: фары на мгновение ослепили меня. Я уронил рацию на колени, взял хризантемы, поднес их к лицу и сделал вид, что любуюсь букетом. Водитель приближавшейся машины фары не переключил, и я ничего не мог видеть. Когда он проезжал мимо, я успел заметить, что это был фургон. В зеркальце можно было отчетливо различить, как его красные габаритные огни двигались в направлении тупика, которым кончалась Артиллери-роуд. Это было странно. С чего бы фургону податься туда?

Я нажал на кнопку передачи.

— Ты еще здесь?

— Да, что случилось? — ответил Блейк.

— Только что какая-то машина проследовала к парку. Думаю, это сторож или обходчик поехал проверить спортивный павильон. Он, конечно, вернется, поэтому повремени еще немного у окна. Как только он уберется, сразу дам тебе знать.

— Понятно, Лис-Майкл, буду ждать.

Пять минут спустя яркие фары вновь появились в конце улицы. Даже на таком расстоянии они осветили салон моего автомобиля. Фургон остановился как раз за шлагбаумом, и водитель вышел. Мне не было видно его, но я слышал, как хлопнула дверь. Я догадался, что он запер шлагбаум на ночь. Снова хлопнула дверь, и фургон тронулся. Он приближался очень, очень медленно, с черепашьей скоростью, фары были по-прежнему включены на дальний свет, и я сразу понял, что из фургона за мной наблюдают. А раз наблюдают, значит, в чем-то подозревают. Сторожа за то и получают деньги, чтобы быть бдительными.

Фургон прополз мимо меня и остановился в полуметре впереди, впритык к больничной ограде. Теперь у меня уже была твердая уверенность, что я попал под подозрение. Я не мог поднести рацию к губам, так как фургон стоял слишком близко, а его водитель наверняка следил за мной через зеркало заднего вида. Дверь фургона открылась, из него вышел мужчина.

Достаточно было беглого взгляда, чтобы в голову пришло слово "охранник" — оно наиболее полно характеризовало его облик. Он был высок ростом, на голове матерчатая кепка. Темная куртка с капюшоном и резиновые сапоги дополняли картину. Он просто стоял у своего фургона, уставившись на меня, не делая ни малейшей попытки скрыть свое любопытство. У меня в руках по-прежнему был букет с хризантемами. Я демонстративно посмотрел на часы, пытаясь дать понять этому человеку, что с нетерпением жду начала приема посетителей в больнице. На него это не произвело ни малейшего впечатления. Он стоял как скала, даже не пытаясь сделать вид, что занят чем-то еще. Это был явный вызов. Окажись поблизости полицейский, он позвал бы его не задумываясь.

Возможно, если мне выйти из машины с цветами и направиться в сторону больницы, это удовлетворит его? В тот момент, когда я собирался именно так и поступить, он повернулся ко мне спиной, нагнулся над водительским сиденьем фургона и что-то пробормотал. До меня донесся звон цепи, и на землю спрыгнул огромный пес эльзасской породы. Мужчина снова повернулся лицом ко мне, держа собаку на коротком, туго натянутом поводке, как бы давая понять, сколь свиреп его зверь. Теперь нас разделяло немногим более метра, причем каждый из нас знал, что думает о нем другой. Тут не до шуток. Собака в случае необходимости будет натравлена на меня.

Что ж, ждать больше нельзя, надо двигаться. У этого человека явно было много свободного времени. Каждая минута, потраченная на эту дурацкую игру, была потеряна для дела, каждая минута приближала нас к провалу. Боже милостивый! Что бы я ни дал, чтобы в этот момент у меня были развязаны руки! Я бы вышел из машины, подкатил к этому типу и вежливо спросил бы его, какого дьявола он на меня уставился.