Детектив и политика 1991 №2

— Биафра, Конго, Боливия… — задумчиво перебирал названия Лонгмэн. — Боливия? Это там погиб Че Гевара? И вы были на его стороне?

— Я был на стороне других людей… Тех, кто убил его.

— Понятно сразу, что вы не коммунист, — сказал Лонгмэн с нервным смешком.

— Если мне заплатят, я могу стать кем угодно.

— А что же заставило вас бросить это романтичное занятие?

— Кризис. На нас упал спрос.

— Скажите, как люди попадают в наемники?

— А как вы стали машинистом?

— Это другое дело. Я просто должен был зарабатывать на жизнь.

— Не вижу разницы. Точно так же я стал солдатом. Хотите выпить пива?

С того дня прогулка и визит в пивную превратились в еженедельный ритуал. Поначалу Лонгмэн недоумевал, что заставило Райдера связаться с таким, как он. Однако он был достаточно умен, чтобы вскоре найти ответ. Подобно ему самому и еще сотням тысяч людей в этом городе, Райдер был одинок. Так вот они и стали товарищами на час-другой в неделю. После первого обмена откровениями они снова перешли на чисто формальные отношения.

Но в один прекрасный день все изменилось.

И опять началось с заголовка, который они прочли в газете валявшейся в баре, куда они заглянули выпить пива. "ДВА ЧЕЛОВЕКА УБИТЫ ВО ВРЕМЯ ПЕРЕСТРЕЛКИ В МЕТРО". Суть дела сводилась к тому, что двое неизвестных пытались ограбить кассу размена денег на одной из станций подземки в Бронксе. Находившийся поблизости транспортный полицейский уложил наповал обоих грабителей. На снимке, помещенном рядом, были изображены два распростертых на полу трупа, а позади сквозь прутья решетки на окошке кассы виднелось испуганное лицо кассирши.

— Наркоманы, — уверенно заключил Лонгмэн. — Никто другой не полез бы за деньгами в разменную кассу. Там же нечего брать.

Райдер кивнул. Было непохоже, чтобы все это его заинтересовало. На том бы дело и кончилось, как не раз говорил потом себе Лонгмэн, если бы в стремлении заслужить уважение Райдера он не дал воли своей фантазии.

— Уж если бы я задумал совершить преступление в метро, — понесло его, — я бы не стал грабить какую-то жалкую кассу.

— А что бы ты сделал?

— Что-нибудь сенсационное, такое, чтобы как следует на этом поживиться.

— Например? — спросил Райдер с вялым интересом.

— Скажем, похищение поезда, — сказал Лонгмэн.

— Поезда подземки? Что, скажи на милость, ты стал бы с ним делать?

— Потребовал бы выкуп.

— Знаешь, ерли бы ты угнал поезд у меня, я бы сказал, чтобы ты оставил его себе, и не заплатил бы гроша ломаного.

— Я бы требовал выкуп не за поезд сам по себе, а за пассажиров, заложников.

— Чересчур сложно, — заметил Райдер. — Не вижу, как это можно провернуть.

— О, уверяю тебя, это вполне возможно. Я даже когда-то прикидывал варианты. Так, для смеха.

Чистейшая правда, что он обдумывал нападение на поезд для смеха Только это был смех сквозь слезы. Он был его местью системе. Правда, месть была всего лишь игрой. Ему ни разу и в голову не приходило задуматься над чем-то столь дерзким всерьез.

Райдер поставил свою кружку и повернулся на стуле, чтобы пристально взглянуть на Лонгмэна. Затем твердым и уверенным голосом человека, привыкшего повелевать, он спросил:

— Ну-ка отвечай, почему ты ушел с работы?

Лонгмэн совершенно не ожидал этого вопроса, поскольку не был уверен, что Райдера вообще волнует тема разговора, и тут же выложил все, как было.

— Я ушел не сам. Меня выставили.

Райдер продолжал выжидающе смотреть на него.

— Я был ни при чем, — невольно должен был продолжить Лонгмэн, — я был абсолютно невиновен…

— Невиновен в чем?

— В чем меня обвинили, само собой.

— Так в чем же тебя обвинили?

— Собственно, это даже нельзя назвать обвинениями. Голые инсинуации. И все равно меня выгнали… Слушай, ты разговариваешь со мной тоном следователя!

— Извини, — сказал Райдер.

— А впрочем, черт с ним! Я не против. Могу рассказать. Короче, меня сделали козлом отпущения. Наша транспортная инспекция очень хотела найти виновных.

— Что еще за инспекция?

— Они ходят в штатском и вынюхивают, не нарушает ли кто из служащих должностных инструкций, не занимается ли посторонними делами. По сути это те же шпики.

— И все же, в чем тебя обвинили?

— До них дошли слухи, что некая банда использует кое-кого из машинистов для транспортировки наркотиков по городу. Инспекция пробовала пришить это дело мне. Никаких улик у них не было. Они не могли ничего доказать. Я ведь ни в чем не был виноват. Ты же меня уже знаешь, я бы не стал заниматься чем-либо подобным.

— Да, — ответил ему Райдер, — я тебя уже знаю.

Фрэнк Коррелл

Управление Городской транспортной администрации расположено в большом, облицованном гранитом здании на 370-й улице в Бруклине. Для тех, кто живет в двух шагах на противоположном берегу реки, это уже провинция. Район считается непрестижным.