Детектив и политика 1991 №4(14)

— Да, а я был бы мертв.

Инспектор в раздумье кивнул головой, взглянув на Рэнделла, который вызывал врача, и подошел к Лемону. Опустившись на колени рядом с лежащим на ковре Холлом, тот не отрывал взгляда от его лица.

— И ты знал, Джек, что этим кончится?

— Надеялся. Он получил свое.

— Ты рад, что отомстил за Памелу?

— Представьте себе, инспектор, нет! Я думал о четырех старых беззащитных женщинах.

— Теперь командуйте вы, инспектор, — сказал Рэнделл.

Инспектор кивнул.

— Вы двое, — он указал на Лемона и Рэнделла, — отправляйтесь домой. В это дело незачем втягивать лишних людей. Останусь я и мистер Спенсер, в конце концов, это его дом. Если вскрытие подтвердит ваши предположения о том, что причиной смерти стал сердечный приступ, а не падение из окна, думаю, дело удастся закончить сравнительно просто. В противном случае будет сложнее. Наверняка опять пострадает моя карьера, ну да бог с ней. А теперь исчезайте, вот-вот явятся доктор и полиция.

Лемон с Рэнделлом попрощались и быстро, вышли. Подойдя к окну, инспектор Кальдер смотрел, как они прошли по дорожке через газон и захлопнули за собой калитку.

— Порядок. — Он подошел к выключателю и зажег верхний свет. — Теперь нет необходимости сидеть при этой свечке, — он кивнул на бра.

— Инспектор, — сказал Спенсер. — Я не уверен, что должен просить у вас прощения.

— Я тоже не уверен, — буркнул Кальдер.

— Я бы поступил точно так же, даже если бы все началось сначала.

— Знаю.

— Другой возможности доказать его вину не было. Только наши теоретические выкладки, к которым власти вряд ли отнеслись бы с пониманием.

— Возможно.

— Но у вас могут быть неприятности, инспектор?

— Могут.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже.

— Я просто не знаю…

— Вы меня не поняли, мистер Спенсер. Мне очень жаль, что вы говорите со мной в таком тоне. Можно подумать — только вас тревожат преступления этого убийцы, для меня же имеет значение лишь моя карьера. Смею уверить вас, я и в полицию пошел потому, что ненавижу насилие и преступление, потому, что хотел по мере сил своих бороться с ними. И это моя, а не ваша обязанность заботиться о безопасности граждан. И если благодаря тому, что мы с вами сделали сегодня, несколько пожилых людей проживут немного дольше… а может, и намного, и умрут от старости, а не от алчности своих наследников, — я буду считать свой долг выполненным.

— Вы благородный человек, инспектор, — покачал головой Спенсер. — И нетипичный полицейский. Я бы сказал, редкий представитель…

— Вымирающий?

— Я не позволю вам вымереть, давайте подлечу, — рассмеялся Спенсер.

С улицы донесся усиливающийся звук сирены машины "скорой помощи".

* * *

Не торопясь потягивая пиво, Лемон задумчиво смотрел на лежащий перед ним на столе репортаж. Непросто было написать его, но в срок, отведенный начальством, уложился. Пришлось немного погрешить против истины, кое о чем умолчать. Спенсер и Рэнделл категорически запретили журналисту обнародовать принципы метода излучения биоэнергии, которым пользовался убийца: нельзя было исключить опасность появления последователей. По понятным соображениям не смог Лемон написать и о том, чем закончилась вся история. Но и без этого собранный молодым журналистом материал представлял сенсацию и заслуживал того, чтобы репортаж появился на первых страницах газеты. С крупными заголовками! Шеф будет доволен.

Репортаж написан, но осталось еще одно дело. Джек взял в руки листок бумаги с записанными на нем именами и адресами четырех известных ему "клиентов" Холла. Ничего не поделаешь, надо довести дело до конца. Подняв телефонную трубку, он набрал первый номер.

— Мистер Бэйнем? Говорит ваш партнер по боксу.

— Кто?!

— Лемон.

— Да как вы смеете! Я позову полицию!

— Зачем? Я займу лишь минуту вашего драгоценного времени. Мы, журналисты, тщеславный народ, знаете ли. Любим похвастаться. Вот и я такой же. Дело в том, что завтра в нашей газете появится мой гениальный репортаж, шедевр в своем роде. И знаете о чем?

— Послушайте, вы!..

— О Роджере Холле!

Ответом было молчание по ту сторону телефонного провода.

— Эй, вы там не окочурились? Я ведь еще не кончил говорить. В моем репортаже я решил увековечить и ваше имя. И вашей супруги.

— Не знаю я никакого Холла!

— Ну, конечно, конечно! И еще одно — мой репортаж будет лишь началом. Тяжелые времена наступают для наследников!

— Чего вы хотите?

— Я знаю нескольких клиентов Холла — у меня случайно оказалась его записная книжка, — и мне бы не хотелось, чтобы они из-за меня оказались в тюрьме. Угрызения совести, знаете ли… Вам приходилось слышать о Кардиологическом центре?

— О чем?

— Есть такое высоконаучное медицинское учреждение, которое занимается поисками новых методов лечения сердечных заболеваний. Вот было бы хорошо, если бы вы им помогли.

— Не понимаю.