Детектив и политика. Выпуск №2 (1989)

Впечатление от этой речи было настолько сильным, что рядовые депутаты-тори, хотя и несколько застенчиво, приветствовали Дизраели. Министры-тори сидели с каменными лицами. К этому времени Дизраели стал прекрасным оратором. В Англии ораторское парламентское искусство — важное условие для того, чтобы занять видное положение в политической и государственной жизни. Оно создает авторитет тому, кто им владеет. Дизраели владел им в совершенстве. Он всегда досконально знал обсуждаемый вопрос, представлял себе юридические и процедурные правила, которые встретятся на пути его предложений или соображений. Его речь всегда была строго логичной, живой, образной, построенной так, чтобы постепенно, по нарастающей возбуждать интерес слушателей, даже самых пассивных и недалеких (такие встречались, и в немалом числе, в палате общин). Неотразимая логика в сочетании со строго продуманной эмоциональной подачей материала производила очень сильное впечатление. Знание человеческой натуры и дремлющих в ней эмоций, умение разбудить их, апеллировать к ним и привлечь на свою сторону было сильной стороной ораторского искусства Дизраели. В этом хорошую службу сослужили ему глубокое знание истории, и прежде всего ее человеческого фактора, опыт талантливого литератора, способного основательно разбираться в душах своих героев, вербовавшихся прежде всего из кругов, представленных в палате общин, и, конечно, актерские способности. Каждый по-настоящему видный политический деятель в той или иной мере актер. Именно актерские данные помогают ему эмоционально донесли до слушателей свои идеи, подсознательно внушить им согласие со своей позицией, наконец, сформировать в их воображении свой благоприятный образ. Каждый человек, как правило, стремится предстать перед другими с лучшей стороны. У политиков это стремление превращается в сознательную целеустремленную линию поведения. Примером удачного политического актерства может служить действовавший через столетие после Дизраели самый крупный государственный деятель Англии XX века Уинстон Черчилль.

Во время дискуссии о хлебных законах Дизраели уже полностью владел вниманием членов палаты общин — как своих единомышленников, так и противников. Когда было известно, что он собирается выступить, члены парламента терпеливо сносили скуку обычных дебатов, с тем чтобы не оказаться без места на скамье, когда будет выступать Дизраели. В палате общин в тот момент наблюдается странное явление: мест на скамьях меньше, чем депутатов. Обычно многие из них во время бесконечных неинтересных прений пребывают в буфете за двойным виски или в курилке, обмениваясь новостями, сплетнями и анекдотами. Когда начинается выступление интересного оратора, все бросаются в зал заседаний, и тот, кто не очень поспешал, будет стоять в проходе или сидеть на ступеньках лестницы. Так бывало на выступлениях Дизраели. В общем, к этому времени он как оратор был уже сильнее Пиля.

Его атаки на Пиля поражают своей бесцеремонностью и резкостью. Не всегда его обвинения справедливы, но всегда эффектны. "Люди должны отстаивать принципы, которых они придерживались, когда возвышались, независимо от того, верные это принципы или нет. Я не допускаю исключений. Если эти деятели оказываются неправыми, они должны уйти в отставку и посвятить себя личной жизни, чем нынешние правители так часто нам угрожали", — говорил Дизраели. Он призывал вернуть палате общин ее утраченное влияние. "Давайте сделаем это немедленно и тем способом, который необходим, а именно сбросим с трона эту династию обмана и положим конец невыносимому ярму официального деспотизма и парламентского обмана". Услышав эти слова, Пиль изменился в лице и сдвинул цилиндр на лоб. Еще деталь английского парламента — депутаты заседают в цилиндрах.

Пиль пытался игнорировать нападки Дизраели. Ему просто было нечего сказать: логика и факты были против него. У него была долгая парламентская карьера, но с таким неблагоприятным стечением обстоятельств и с таким сильным противником он столкнулся впервые. Это общепринятое мнение. Даже У. Гладстон, устойчиво неприязненно относившийся к Дизраели, признавал, что "ответ Пиля был совершенно беспомощным. Он отвечал своему противнику поразительно скучно".

Однако в конце концов Пиль нанес Дизраели удар, который привел его в смятение, а в палате вызвал оживление. Он объяснил нападки Дизраели личными мотивами, тем, что при формировании правительства тот просил Пиля дать ему пост, но получил отказ. Этот неприятный эпизод, действительно имевший место, был изложен Пилем в спокойно-вежливой парламентской форме. У Дизраели была возможность спокойно объяснить, как было дело. Ничего позорящего его такая просьба собой не представляла, подобные пожелания высказы-вали многие депутаты. Еще проще и лучше было бы просто проигнорировать сказанное Пилем, обстановка в палате допускала такой вариант. Но у Дизраели отказали нервы.