Детектив и политика. Выпуск №2 (1989)

Скачки Дерби проводятся ежегодно на ипподроме Эпсом, близ Лондона; на них собирается весь бомонд, включая королевскую семью. На следующий день после этих скачек Дизраели нашел Бентинка в библиотеке палаты общин. Тот стоял у книжных полок с каким-то томиком в руке, лицо выражало крайнее огорчение и страдание. Дизраели пытался утешить друга, но тот отвечал каким-то рычанием. В ответ на успокаивающие слова Дизраели Бентинк наконец со стоном произнес: "Вы не знаете, что такое Дерби". Дизраели ответил: "Нет, я знаю, что это голубая лента скачек". "Да, — повторил Бентинк, — это голубая лента скачек. Всю свою жизнь я добивался ее, и во имя чего я принес ее в жертву!" Последнее явно относилось к занятиям политикой.

Найти замену Бентинку оказалось намного труднее, чем убрать его. Опять поначалу кандидатура Дизраели даже не рассматривалась. Причины были все те же: происхождение, занятия литературой, "безземельное положение", а также манера поведения в парламенте. Но постепенно стало обнаруживаться, что все старые, выглядевшие безупречными ведущие деятели консервативной партии не подходят на роль ее постоянного лидера. Шансы Дизраели возрастали. Отставка Бентинка привела к тому, что его активные сторонники перешли на сторону Дизраели и стали его усердными адвокатами. В этих условиях формировалась позиция Стэнли, слово которого было решающим. Он сдержанно и настороженно относился к Дизраели, многое ему в нем не импонировало, но он был мудрым политиком и понимал, что в сложившейся сложной ситуации способности Дизраели надлежит использовать в интересах партии. Однако наличие недоброжелателей у Дизраели очень усложняло эту проблему.

Стэнли последовательно шел к своей цели. Он предложил Дизраели, чтобы лидерство в партии осуществлял триумвират: Дизраели и еще два деятеля. Дизраели, считавший, что по справедливости он должен стать единоличным лидером, отказался. Стэнли напомнил ему, что ранее он соглашался участвовать в похожей комбинации. Дизраели ответил, что он соглашался на это на условиях равенства вместе с Джорджем Бентинком. "Но я, Дизраели, — авантюрист и не хочу соглашаться на положение, которое даст возможность партии использовать меня в дебатах, а затем отбросить в сторону". Стэнли ответил, что избрание лидера в палате общин — это вопрос, который должны решать члены партии — депутаты парламента, а не он, Стэнли. Они выдвинули веские возражения против того, чтобы Дизраели был лидером в единственном числе, и он в этих условиях не может пытаться заставить их изменить свою позицию.

Дизраели стоял на своем. Он знал, что консерваторы нуждаются в его активной работе в палате общин, и поэтому заявил Стэнли, что не вмешивается в какие-либо партийные комбинации, однако рад оказывать партии независимую поддержку, а выступать согласен только в тех случаях, когда это будет его устраивать, как индивидуальный член палаты. Он хочет-де уйти в сторону и посвятить по крайней мере часть своего времени литературе. Дизраели вел игру, и игру опасную. Он любил риск. Ведь Стэнли мог развести руками и ответить: "Ну что ж, желаю вам успеха".

Но Стэнли не хотел терять Дизраели. Он объяснил, что, заняв такую позицию, Дизраели в конце концов утратит весь свой авторитет. "Ваше предложение, если оно имеет какой-либо смысл, приведет к тому, что мы совсем потеряем вас". Подчеркнув невозможность для Дизраели действовать в одиночку, Стэнли объяснил: "Я не буду применять к вам эпитеты, которые вы сами применяете к себе. Но я скажу вам, что существуют определенные настроения — вы можете называть их предубеждениями, если это вам нравится, — которые порождают у многих наших друзей желание, Чтобы человек, призванный руководить ими, имел определенное положение и влияние. Обстоятельства пока не позволили вам приобрести их". Стэнли говорил, что его предложение в сложившихся обстоятельствах в наибольшей степени отвечает интересам честолюбивого человека. Он заметил, что в триумвирате будут люди, которые по своим способностям не смогут противостоять Дизраели. Это был прозрачный намек, что Дизраели уготована роль хозяина положения. Дизраели поблагодарил Стэнли за внимание и откровенность, но заявил, что его решение остается неизменным.

Стэнли на самом деле говорил откровенно. Он знал, что в консервативных кругах существует убеждение — его выражал Бересфорд, — что лидером не обязательно должен быть человек, обладающий самыми выдающимися способностями. Важно не это, а его социальное положение и личное влияние. Сам Стэнли был целиком и полностью согласен с этим принципом. Итак, если человек со способностями вызывает сомнения и подозрения, лучше его использовать ограниченно, а хозяином положения, лидером, наделенным властью, лучше сделать своего, хотя и не блещущего талантами. Такова была "кадровая политика" тори в середине XIX века.