Детектив и политика. Выпуск 3, 1989

Я решил, не придавая особого значения всем волнующим слухам, прежде всего фактически убедиться в предательской роли Распутина и получить неопровержимые данные о его измене.

Обстоятельства для этого складывались как нельзя лучше. Семья Г. жила в то время на Мойке, рядом с дворцом великого князя Александра Михайловича, где я временно помещался ввиду ремонта в нашем доме.

Как я уже говорил выше, меня с младшей дочерью этой семьи связывали давнишние дружеские отношения. Она часто приглашала меня к себе, но я бывал у нее редко, не желая окунаться в атмосферу распутинского кружка и тем более связывать свое имя с друзьями "старца”, постоянно собиравшимися в доме ее матери.

Теперь ввиду моего намерения разобраться до конца в личности Распутина и в его действиях, ближе познакомившись с ним самим, я решил воспользоваться приглашениями М.Г.

Кроме того, мне было интересно побеседовать и с самой М.Г. о происходящих в России событиях. Зная о ее слепом поклонении Распутину, я, конечно, никак не мог согласиться с ее взглядами, но я знал, что ее мнение является точным отражением того, что думают в Царском Селе.

Однажды, сговорившись предварительно с М.Г. по телефону, я отправился к ней.

От М.Г. я узнал, что Распутин постоянно спрашивает обо мне.

— Он очень хочет вас видеть, — сказала она, — и будет у меня на днях; я вам сообщу когда.

Из разговора с нею я убедился, что Распутин по-прежнему пользуется неограниченным доверием как императрицы, так и государя и продолжает играть роль их ближайшего советника в политических и в семейных делах. М.Г. опять воспевала ему хвалы и с умилением говорила о том, что "старец" смиренно переносит "клевету", "гонения" и что, претерпевая незаслуженные страдания, он искупает этим наши грехи.

Слушая ее восторженные слова, я решил коснуться похождений Распутина:

— Ну а как же по-вашему такой праведный человек может совмещать свою святость с пьянством и кутежами?

М.Г. возмутилась моим вопросом. Она вся покраснела и с жаром стала мне возражать:

— Неужели вы не знаете, что все такие рассказы — сплошная ложь, черная клевета на него? Он окружен завистью и злобой. Это злые люди выдумывают разные обвинения, нарочно подтасовывают факты, чтобы его, неповинного, очернить в глазах государя и государыни… Как это все ужасно!

— Но ведь существуют доказательства в виде фотографий и проверенных свидетельских показаний, — ответил я, — которые не оставляют никаких сомнений в том что Распутин далеко не такой святой человек, как вы о нем рассказываете. Какой смысл, например, хотя бы цыганам говорить о том, что он к ним приезжает, пьянствует и танцует с ними? Его многие там встречали. А в ресторане "Вилла Родэ", где он всего чаще бывает, есть даже отдельный кабинет, носящий его имя… Как же вы это все объясняете?

— Вот, вот, вы так же говорите, как все, вы верите этому! — с возмущением воскликнула М.Г. — Поймите, что если даже он это и делает, то с особой целью: он хочет нравственно себя закалять, путем воздержания от окружающих соблазнов.

— Ну а министров Распутин назначает и смещает тоже для своего нравственного совершенствования? — спросил я, улыбаясь.

М.Г. рассердилась и ответила, что пожалуется на меня Григорию Ефимовичу.

Мне было тяжело видеть фанатическую веру несчастной девушки в чистоту и непогрешимость грязного проходимца. Она не воспринимала моих доводов о развращенности Распутина. Каждое мое слово разбивалось, как о скалу, об ее порабощенное сознание. Я понял, что она уже не может мыслить самостоятельно, не смеет ни на минуту критически отнестись к своему кумиру. Тогда я попытался с другой точки зрения осветить ей вред, который Распутин приносит царской семье.

— Ну хорошо. Допустим даже, что все разговоры о поведении Распутина — сплошной вымысел. Но ведь нельзя же не считаться с тем, как относится к нему общественное мнение не только России, но и всей Европы. И у нас, и за границей Распутина считают негодяем и шпионом… Его близость к престолу возмущает всю страну и беспокоит наших союзников. Разве это недостаточная причина, чтобы отстранить его от государя и императрицы?

— Никто не смеет обсуждать того, что делают государь и государыня, это никого не касается, — с возмущением сказала М.Г. — Они стоят выше всего, выше всякого общественного мнения.