Детектив на даче

Он сидел на кровати, согнувшись в поясе и низко свесив голову: шнуровал высокие кеды.

– Фу, отлегло! – Я обмахнулась ладошкой. – Ты куда это собрался?

Дарлинг не просто так шебуршал – интригующе экипировался. Спортивные штаны, футболка из лайкры – все черное. На ногах классические темно-синие кеды.

– Я должен в этом разобраться, – закончив со шнурками, Петрик встал, собрал золотистые кудри в кулак, схватил их резиночкой и спрятал под бейсболкой – тоже черной. – Доронину спрашивать бесполезно – она не признается, Артурчик, ты сама видела, прячется и не выйдет ко мне для разговора. Но я знаю, кто мне поможет: ведьмак! – Дружище потопал ногами, проверяя, удобно ли ему в кедах, и застегнул на поясе черную кожаную сумочку. – Он скажет мне, прав ли я в своих подозрениях. И если да, то сварит отворотное зелье для Доры.

– Петь, что за бред! – Я растопырилась в дверном проеме.

– Не останавливай меня, Люся, я пойду, – сказал Петрик так просто, что я поняла: да, пойдет. Остановить не получится.

Что было делать?

Я вернулась к себе и закопалась в чемодан, отыскивая что-нибудь подходящее для визита к лесному ведьмаку.

– Вот, худи цвета хаки, – посопев у меня за плечом, Петрик протянул руку и безошибочно выхватил из вороха тряпок нужную. – Самое то: мы будем смотреться органично. Как стильный ниндзя и девочка-Рэмбо. Хочешь, я дам тебе свои любимые зеленые тени, чтобы нарисовать полосы на лице?

– Самому бы тебе дать, – проворчала я, из деликатности не закончив фразу и не прояснив соответствующее намерение. Тем более – не осуществив его.

А зря. Всего несколько крепких шлепков, отвешенных по чьей-то черной джинсовой попе, могли бы разительно изменить сюжет. Тихо, чтобы не потревожить Эмму и Дору, мы выскользнули со двора и уже знакомым путем направились к избушке ведьмака.

– Ой, бусинка… У тебя деньги есть? – спохватился Петрик уже под дубом.

– Нет. – Я развела руками, показывая, что ничего с собой не взяла, и указала подбородком на поясную сумку друга: – А у тебя?

– У меня тут только самое нужное – блеск для губ, расческа, пузырек с антисептиком и банковская карточка, а он же, наверное, наличку захочет. – Петрик расстроился.

– Значит, потом принесем ему наличку. Или, ты думаешь, здешняя экономическая модель не допускает обслуживания в кредит?

Мы в сомнении посмотрели на избушку.

Вечерело. Заходящее солнце уже запуталось в кронах деревьев на дальнем конце поляны. Тень раскидистого дуба уползла с нее, и просторная лесная прогалина была как на ладони. Приличного размера площадку, окруженную лесом, почти полностью занимало домовладение ведьмака. Он только дуб не прихватизировал, позволив ему остаться за забором.

– А ведь это, наверное, самозахват, – зачем-то сказала я. – Незаконное сооружение!

– Нам это без разницы, мы не кадастровая служба, – отмахнулся Петрик. – Меня другое беспокоит: примет ли он нас без записи?

– Об этом надо было думать раньше, теперь-то уж чего. – Я пошла к забору. – Давай посмотрим, что там за обстановка, и решим – ломиться внутрь или идти к Никитишне записываться в очередь на прием.

Мы уже привычно присели под забором и заглянули в щели между бревнами.

– Что-нибудь видишь? – спросил Петрик.

– Ничего особе… Ой!

С той стороны в щель пытливо глянул круглый коричневый глаз.

– И я ниче… Ай! – вскрикнул дружище. – Бусинка, тут собака! Она смотрит прямо на меня и как-то странно дышит.

– Хорошо, что не лает, – ответила я.

– А чего ей лаять? Она хозяина привела, он дальше сам разберется.

Это кто сказал?

Смекнув, что прозвучавший мужской голос принадлежит не моему другу, я отшатнулась от забора и вскинула голову, но ее тут же направили обратно, крепко приложив о бревно.

В ушах у меня зашумело, в глазах потемнело – картинка пропала.

И в нашей истории возникла вынужденная пауза.

– Бусинка моя, очнись! Ну же, Люся!

Знакомый голос пробился сквозь вату в ушах, и я почувствовала, что на мою правую ступню настойчиво давят – как на педаль рояля.

Я открыла глаза и снова зажмурилась от яркого света. Повернула голову в сторону, опять разлепила ресницы и в щелочку углядела гордый профиль Петрика.

Он – не профиль, разумеется, а весь наш дарлинг целиком – сидел на раскладном стуле и отодвинутой далеко в сторону правой ногой давил на мою левую. Кажется, выжимал сигнал морзянки SOS. При этом руки его были заведены за спинку стула.

Я ощутила, что мои верхние конечности зафиксированы в такой же позиции, и спросила:

– Что случилось? Где мы?

– Все там же, Люся! Все там же! В плену у Деда-яги!

Я сфокусировала взгляд за Петриком и узнала высокую стену селекционного чертополоха, огораживающую задний двор ведьмака. Мы сидели в подобии коридора между бревенчатым забором и боковой стеной дома, прямо под окном. Оно было открыто и виделось мне слепящим бело-голубым прямоугольником: в помещении горел яркий свет.

– А как мы попали в плен? – спросила я, поскольку совершенно этого не помнила.