Детектив на троих

Комната была небольшая. Кроме телевизора, магнитофона и скудной мебели, ничего привлекательного в ней не было. За исключением металлической двери, ведущей в другое помещение. Я пошарил по карманам еще не пришедшего в себя сторожа и вынул связку ключей, которую кинул Дынину.

– Открывай! – сказал я ему. – А я займусь пострадавшим.

Пока я перевязывал голову неудачливому беглецу, воспользовавшись местной аптечкой, Дынин наконец подобрал ключ и открыл дверь. Мы все устремились внутрь темного помещения. Седой нащупал выключатель и включил свет. Несколько секунд мы молча осматривали комнату.

Помещение было битком набито новейшей оргтехникой – ксерокс, компьютеры, цветной лазерный принтер. Проведя небольшой обыск, мы обнаружили клише стодолларовых купюр, аналогичные тем, что находились у нас в машине. Здесь же была и небольшая партия только напечатанных денег.

– Ну что, Дмитрий? – обратился я к Дынину. – Давай, вызывай милицию...

Седой усмехнулся и прокомментировал:

– Да, Дынин, хоть из тебя Вильгельм Телль и никудышный, но повышение тебе обеспечено.

ЭПИЛОГ

«Работа у нас такая, забота наша простая!» – горланил капитан Дынин, сидя в желтом «Москвиче», который Дрюня гнал по проселочной дороге. «Жила бы страна родная и нету других забот!» – дружно отвечали мы с Седым с заднего сиденья. Мы ехали на исмутенковскую дачу обмывать дынинскую капитанскую «звездочку». Сентябрьская погода, как никогда, радовала своей теплотой и красочностью. Деньки стояли, воистину радующие глаз. Ну а для того чтобы краски не тускнели, а были даже еще ярче, мы перед поездкой с Седым и Дыниным уже опрокинули по стопочке качественной «смирновки». Дрюня же выжимал из своего «Москвича» все возможное, чтобы, приехав на место, догнать нас в этом смысле.

Прошло больше месяца с той памятной ночи, как мы, сидя в «Форде-Скорпио» Вячеслава Карцева у емельяновской фермы, наблюдали за тем, как высокое милицейское начальство выбивало пыль с дынинского кителя, хлопая его по груди и плечам и сопровождая это поздравлениями в связи с блестяще проведенной операцией по раскрытию подпольной типографии. Последним, уже под утро, поздравлял Дынина высокий немногословный генерал, который, пожав ему руку, сказал:

– Ну что, старший лейтенант, давно служите?

– Десять лет, товарищ генерал!

– А почему еще не капитан?

Дынин скромно потупил глаза и ответил:

– Ждем-с...

– Да-а, – сказал генерал, заложив руки за спину. – Безобр-разие! Такой герой! – Он осмотрел Дынина с головы до ног. – И до сих пор ходит в участковых... Как фамилия, еще раз?

– Старший лейтенант Дынин, – щелкнув каблуками, браво ответил Дима.

– Такие люди нам нужны, будем повышать, двигать... В общем, еще раз поздравляю.

И вот три дня назад Дынин пришил к своей форме новые капитанские погоны. Правда, с переводом из участковых вышла небольшая заминка – его сначала обещали перевести в отдел по борьбе с экономическими преступлениями, но пока что-то тянули. Как глубокомысленно пояснил сам Дынин:

– Есть там нюансы...

Раненый кореец, которому я оказал первую медицинскую помощь в спортзале «Гром», наконец оклемался и после долгого молчания заговорил. Милиция выяснила, что азиатская мафия поставляла местной наркотики в обмен на фальшивые доллары. Купюры они сбывали у себя в Средней Азии с немалой прибылью. Для меня это был новый вид преступления – никогда не думал, что фальшивые доллары могут являться средством платежа. Кореец заявил, что фальшивки стоили одну десятую их номинала. Он также заявил, что его непосредственный босс был убит Емельяном в спортзале. Выяснить какие-либо другие связи корейца не удалось, так как он категорически отказался отвечать на эти вопросы.

Карцев с Савелкиным, расплатившись с нами оговоренной суммой в три тысячи долларов, все же купили небольшую мебельную фабрику. Правда, Карцеву пришлось расстаться со своим «Фордом-Скорпио», и ездит он теперь на банальной «шестерке». Нам с Седым досталась дополнительная премия в виде дынинской доли – Дмитрий, вдохновленный своим карьерным ростом, категорически заявил, что «денег брать не может, так как у него служба такая».

Я отослал тысячу долларов в Шабалов сестре жены с тем, чтобы она купила детям одежду к зиме.

Седой, отпросившись в своей редакции, укатил в какой-то горный лагерь на Кавказе, как он сказал, «покататься на лыжах». Появился он неделю назад, напевая песенку «лучше гор могут быть только горы», и выглядел явно посвежевшим.

Когда Дынин сообщил мне о своих успехах в карьере, я счел, что повод собраться у нас есть самый подходящий. И мы решили на выходные, с ночевкой, отправиться к Дрюне на дачу.

Подкатив к его одноэтажной развалюхе, которая располагалась в полутора часах езды от города, мы, истомленные дорогой и ожиданием, быстро накрыли на стол. Запустив в металлическую кружку со «Смирновым» дынинскую звезду, пустили ее по кругу.

– Ну, Дмитрий, – сказал я, – чтобы вот так же генеральскую!

– Спасибо, ребята, – зардевшись, ответил Дынин. – Вы мне здорово помогли.