Детектив о лучших мужчинах

Он позвонил ей в тот же вечер, сказал, что находится в госпитале, что отдыхает после процедур. Спросил, как у нее дела, а она, окунувшись с головой в свою московскую жизнь (буквально за считаные часы!), с каким-то жутким чувством преступницы вспоминала свой купейный роман, и ей было ужасно стыдно.

Это позже, гораздо позже она спросит себя, что мешало ей тогда, когда он был еще в Москве, пригласить его к себе в гости. Наверное, виной всему то странное ощущение, будто бы он приснился ей или просто они на какое-то короткое время совпали в своих жизненных измерениях, а потом космический ветер разметал их в разные стороны…

Его частые и короткие сообщения «Доброе утро» или «Как ты?» были тем контрапунктом, на котором и существовала ее упрямая надежда на встречу. Да, он пишет ей, значит, помнит. Он мог бы не писать, зачем? Значит, ему это нужно. Никаких длинных писем или сообщений, просто он дает ей знать, что он жив и что открыт для любви. Так, во всяком случае, ей хотелось думать. Его маленькие вежливые послания помогали ей, например, в дни болезни, когда она несколько раз собиралась уже написать ему о своей высокой температуре или сильном кашле. Однако, даже оказавшись на операционном столе с тривиальным аппендицитом, она так и не посмела беспокоить его, и в ответ на его обычное «Как дела?» отвечала, наговаривая, давясь слезами от послеоперационных болей, на телефон: «Все в порядке». Она понимала, почему они не пишут друг другу длинных писем – все это (они говорили об этом еще в купе) пустое и ничтожное по сравнению с теплом рук и тел. Что все друг другу сейчас пишут или наговаривают километры слов, но это же просто символы, мертвые знаки. Вот встретятся, прижмутся друг к другу, и тогда уже можно будет сказать все самое важное. Глядя в глаза.

Быть может, так все и продолжалось бы и дальше. И неизвестно, встретились бы они когда-нибудь или нет, если бы в Таю не выстрелили.

Как-то поздно вечером в дверь позвонили, она, уверенная в том, что это Вика вернулась из театра (Тая не пошла на спектакль из-за сильной головной боли, и Вика пообещала заглянуть к ней по возвращении), распахнула дверь, даже не посмотрев в глазок, и тотчас что-то прогремело, и она почувствовала резкую боль в плече. Должно быть, она потеряла сознание, потому что когда открыла глаза, то увидела себя лежащей в прихожей в луже крови. Над ней хлопотала, плача и размахивая руками, совершенно потерявшаяся Вика. На ней было вечернее платье в блестках, туфли на каблуках она скинула так, словно они жгли ей ноги.

– Кажется, я теряю много крови… – подсказала ей Тая, чувствуя головокружение. – Вызови «скорую».

– Господи, ну конечно! Что же это я, старая карга! – И Вика, зачем-то взбив свои рыжие кудри, словно ее могла увидеть диспетчер неотложки, набрала номер. – Алло, девушка, записывайте адрес… Что? Пишите, говорю вам, быстрее адрес! Моя подруга истекает кровью… Нет, это не гинекология! С чего это вы взяли?! Огнестрел!

Последнее слово она произнесла как-то слишком уж торжественно, с трагической ноткой.

– Говорю же, выстрелили в руку, вернее, в плечо. Вы бы видели, сколько здесь крови натекло! Ужас!

Вика, придя в себя, все-таки догадалась затянуть плечо полотенцем-жгутом так, чтобы из Таи не вытекла вся кровь.

– Что это было? – спросила Тая у бледной, как мел, подруги. – На самом деле, что ли, в меня стреляли?

– Ну да! Какой-то парень выбежал из квартиры в тот момент, когда я вошла. Уж не знаю, что он делал здесь у тебя и сколько был по времени, но высыпал зачем-то все содержимое твоей шкатулки с драгоценностями на диван и… мне кажется, ничего не взял. Или это ты любовалась своим богатством?

– Я? Ты что? Зачем? Нет-нет, я вообще смотрела телевизор, и, когда раздался звонок в дверь я подумала, что это ты. Открыла дверь и… и ничего не увидела. Услышала грохот, а потом сильная боль в плече. Все.

– Это он тебя спутал с кем-то, – почему-то решила Вика. – С какой стати в тебя стрелять?

Тая смотрела, как она ходит по комнате, и думала о том, что все-таки вечернее платье, пусть даже такое красивое и дорогое, как у Вики, не будет смотреться без туфель на высоком каблуке. Да и фигура смотрится иначе.

– Вика, помоги мне подняться…

– Боже мой! Я совсем сдурела от ужаса! Подумала, что ни к чему не надо прикасаться, чтобы не оставить следов… Тая, я точно спятила… Веду себя так, словно ты уже труп… Насмотрелась детективов. Поднимайся, моя дорогая, вот так, садись на диван. Вот, проверяй теперь свои драгоценности, все ли на месте. Ну? Я права? Все цело? Даже твой жемчуг, между прочим, который стоит, как чугунный мост, на месте. Спрашивается, зачем этот кто-то выстрелил в тебя и вывалил все твои кольца и брошки на диван.

– Он что-то искал.

– Ты сама-то понимаешь, что говоришь? Взял шкатулку, увидел там столько добра и ничего не взял? И ты говоришь, что он что-то искал. По-моему, очень даже нашел! Другое дело, не понимаю, почему ничего не взял, мог хотя бы что-то схватить, сунуть в карман, перед тем как убежать.

– Может, он услышал твои шаги, испугался…

– Странная история. Ничего не скажешь…