Детектив орк

— Я уже в этом дерьме. И ты тоже, — говорит Дрорег. — Раз не в ломбард, куда ты дел амулет?

Сью идет на кухню, достает бутылку с ромом. Прозрачная струя хлещет в стакан. Жахнув пойло залпом, Сью закуривает сигарету.

— Сью, амулет? — повторяет орк.

— Амулет востребовала шишка из Внутренней безопасности, ясно тебе? — кричит Сью. — Скотина, он исправил мой отчет по делу «Костей» и велел мне молчать.

Сью наливает еще стакан.

— Все это время ты молчал, пока проституток резали на улицах, — Дрорег смотрит в черное окно, в котором отражение Сью накатывает ром.

— Думаешь, я один? — кричит Сью. — Многие знают! Проклятье, да уйма народу держит ром…рот на замке. Маньяку Дестедиэлю не сделают даже выговора, если он пристрелит тебя или меня на улице посреди белого дня. Скотина тут же найдет какой-нибудь висяк, который пришьет нашим трупам, чтобы оправдать себя.

Сью глотает ром, кадык судорожно дергается.

— Дестедиэль, значит, — говорит Дрорег. — Значит, снова эльф.

Дрорег идет к двери. Сью кричит ему в спину:

— Орк, не лезь в это.

Уже из коридора Дрорег рычит:

— Пей свой ром, Сью. У тебя все еще почти полная бутылка.

Лорниар Дестедиэль, шишка из Службы внутренней безопасности, каждый день засиживался на работе допоздна. Затем обычно несся в своей дорогой тачке в роскошный особняк за городом к красавице-жене и детям-улыбакам. Бывало, после работы Лорниара тянуло совсем в другую сторону — в апартаменты в даунтауне к любовнице актрисе, которая пока еще не снялась ни в одном фильме, но в талант которой Лориниар не прекращал верить, все так же оплачивая ее актерские курсы.

Сегодня ночью Лорниар двинулся в третью сторону. Неделю Дрорег не вылезал из ржавой развалюхи, откуда следил за рутинной жизнью эльфийского начальника. Неделю газетчики не писали о новых убийствах «фей». Но Лорниар, похоже, тоже устал от скучной рутины.

Дрорег нажимает на тормоз, отставая от блестящей, как серебряный портсигар, машины Лорниара. Город заканчивается, машин на трассе почти нет. Нельзя больше маячить прямо под чутким эльфийским носом.

Вплотную к обочинам прижимается густая темная зелень леса. Луна обнажается полностью, белый свет стекает на дорогу впереди, словно разбавленное молоко. Вскоре Лорниар сворачивает. Дрорег - за ним, на грунтовую дорогу.

Грунтовка сужается почти в два раза. Начинается частная дорога. Судя по карте, она скоро закончится. Проехав немного, Дрорег съезжает в кусты. Ветки со скрипом царапают бока машины, но красоту этого рыжего пегаса уже никакие раны не испортят. Дрорег зарывает машину глубоко в зелени. Затем достает массивный фотоаппарат — свое единственное оружие.

Большой палец орка вдавливает кнопку, отсек внизу фотоаппарата щелкает, открываясь. В руки Дрорега падает небольшой нож. Не чоппа, конечно, но череп эльфа пробьет легко.

Дальше Дрорег идет пешком. Через пятнадцать минут сквозь заросли просвечивается небольшая кирпичная хижина. Дверь железная, окна в решетках. Рядом из высокой травы торчит серебристый «портсигар» эльфа.

Сквозь щели забора Дрорег наблюдает за движением в окнах. Два часа спустя Лорниар выходит из хижины и садится в машину. Мотор рычит, серебряные крылья и капот размазываются в воздухе, эльфа уносит прочь.

Дрорег перелазит забор, подходит к хижине. Дверь и решетки окон сплошь покрыты рунами защиты от взлома.

Орк чешет затылок. Шастает туда-сюда вокруг хижины. Взгляд его скользит по красным кирпичам, фундаменту, траве. По черному дулу между высоких стеблей.

— Не двигайся, орк, — говорит Лорниар, покачивая пистолетом.

Дрорег замирает. Рука сжимает нож в кармане пальто. Но Лорниар указывает пистолетом Дрорегу на кисти, и ему приходится отпустить рукоятку.

— Зачем вернулся, эльф? — тянет резину орк, показывая пустые ладони.

— А ты зачем следишь за мной от самого города? Я почуял тебя еще на трассе, — говорит Лорниар, бросая орку ключ. — Интересно, что внутри? Ну, открывай тогда.

Дрорег вставляет ключ в замок и распахивает дверь. Сзади приказывают:

— Входи, гость.

Тесный холл едва вмещает орка. «Прямо» — велит эльф.

В большой комнате Лорниар включает свет. Орк оглядывается. Стены комнаты полностью от пола до потолка завешаны глянцевыми картонами с рисунками. На картинах плещутся моря, вздымаются солнца, темнеют леса. Еще стопки закрашенных холстов грудятся в углу. На железном столе дымится маленький утюжок.

— Это что еще за чушь?! — вскрикивает Дрорег.

— Сам ты чушь, — обижается Лорниар. — Это энкаустика — рисование горячим воском.

Дрорег чешет затылок.

— Так, а утюг зачем? — спрашивает орк.

— Плавить крашеный воск, дурачина, — ругается эльф. — Утюг в роли кисти.

Дрорег снова скребет когтями голову. Работа допоздна, красавица-жена, дети-улыбаки, любовница-актриса, хобби - мазня утюгом…

— И как ты со всем этим находишь время на убийства? — спрашивает Дрорег. Лорниар смотрит на него злобно.

— Какие еще убийства? — говорит эльф. — Вот тебя я точно прикончу.

Дрорег замечает, как что–то движется за столом. Орк подходит ближе.