Детектив в Новый год

– Мама, пошли! – нервно запереступал ногами Михаил. Открыл дверь. И вдруг в нее влетел Архип. Оглядел диковатыми глазами нашу компанию: Инна Львовна так и не убрала шприц.

– Архип, эти двое – преступники, – вскричала Машка. – Хватай Михаила! Быстро!

– Я думала, ты умная, – хищно улыбнулась Инна Львовна. – А ты дура. Архип, уходим. Можешь их как-нибудь отключить? – кивнула эта милая дама на меня и Машку.

Архип сделал шаг вперед. И вдруг кулем свалился на пол. Громада Гены воздвиглась в проеме двери.

– Одно движение, и я сверну вашему сыну башку, – сказал бывший десантник, зажав Михаилу шею.

Инна Львовна истерически взвизгнула:

– Отпусти его немедленно, иначе она сейчас сдохнет!

Я замерла в ужасе. Но Гена сурово кивнул:

– Расходимся на счет три!

И через три секунды я уже обнимала Машку, которую Инна Львовна от себя оттолкнула. Но шприц из кулака не выпустила.

Гена отшвырнул Михаила к стенному шкафу. И вдруг, шагнув вперед, со всей силы рубанул ладонью по руке Инны Львовны. Она вскрикнула, шприц выпал. Дальше я все помню, как в замедленной съемке. Вот с пола за спиной Геннадия поднимается Архип, в руке у него – тонкий нож. Он заносит руку – и вдруг неповоротливый на вид десантник поворачивается, взмахивает ногой – и сначала на пол падает нож, а потом, после еще одного удара в челюсть – Архип.

– Ненавижу шпану! – зло пробурчал Гена, и я вынырнула из рапидной съемки. – Знаете, от какой неприятности этот говнюк здесь прятался? Целую семью вырезал. Он киллер у балашинских. Ребята мне его сегодня по фотке пробили. А фамилию, гад, сменил.

– Инна Львовна с Михаилом! Они сбежали! – вдруг вскрикнула пришедшая в себя Машка. Рванула за дверь: коридор был пуст.

– Звони на рецепцию и в полицию! – крикнула она мне, помчалась к лифтам.

Но лифт уже уехал. На рецепции не отвечали. Я бросилась догонять подругу, но когда мы, спустившись по парадной лестнице мимо застывших в изумлении благородных ваз, выскочили в холл, швейцар лишь пожал плечами: дама с молодым человеком только что уехали на такси.

…Дальше случилось дежавю. Мы снова сидели в полицейском участке и по третьему разу рассказывали следователям нашу историю. Правда, в этот раз они были дружелюбнее: из подозреваемых мы превратились в потерпевших.

А когда вышли на перемигивающуюся разноцветными огоньками гирлянд вечернюю улицу, там на ступеньках нас ждал Гена.

– Отстрелялись? – хмыкнул он. – Я тоже. Нет, какие засранцы! Ни за что Жанку угробили. Красивая была девка. Хоть и без мозгов.

– Так это Архип ее? – спросила я.

– Конечно, – кивнула Машка. – Они все разыграли, как в театре. Эти двое сидели на толчке, Архип носился на рецепцию, приводил врача, просил лекарства.

Светился вовсю, обеспечивал всем алиби. А потом выскочил и за полчаса все провернул.

– Но как он вышел незамеченным? Там же камеры, швейцар?

Машка хмыкнула:

– Инна его в хиджаб нарядила. Я у следователя выпытала.

– Вот сучонок! – вознегодовал Гена. – Я только не пойму: животы-то у них и правда скрутило, от толчка не отходили…

– Да, кстати, Маша. Покажи мне свое знаменитое фото мусора, – попросила я.

И через минуту уже орала:

– Вот я дура! Надо было сразу посмотреть!

– Что там?

– Фортране! Упаковка от сильнодействующего средства, его принимают перед колоноскопией. Действительно, после него от туалета – ни ногой…

– Ой, девочки. Давайте сменим тему, – взмолился Гена.

– На какую? – строго уставилась на него Машка.

– Я бы сменил ее на стопарь вискарика, – кивнул бывший десантник на призывно горящую вывеску бара.

Возразить тут было нечего.

Бегство

– Куда мы полетим? – спросил Михаил.

Они сменили три такси, пока доехали до восточного вокзала. Там Инна Львовна зашла в туалет и вышла из него уже турецкой женщиной в хиджабе, закрывающем лицо, и черной юбке – она натянула ее поверх брюк. У Михаила появились усы и бородка.

– Мы не полетим. Электричка до Зальцбурга отходит через пять минут. Там мы берем в прокат автомобиль. Едем в Мюнхен. А оттуда уже летим в Дубай.

– Куда?!

– К одному шейху, большому любителю драгоценностей. У меня всегда есть резервный план. Вот твой новый паспорт. Да, все-таки это была страшная ошибка!

– Убивать Жанну? Я тебе говорил! Ты ведь обещала, что она просто потеряет сознание!

– Я не про Жанну. Ну не рассчитала дозу. В конце концов, я не врач. Ошибка – связаться с этими девками. Думала, журналистка на нас сработает, историю красиво распишет. А она…

– Господи! Зачем я только тебя послушал!

– Затем, что восемь миллионов долларов – отличная сумма. И этот подонок должен был нам ее выложить!

– Так и знал, для тебя главное – месть. Не проще было вместо Жанки ему укольчик сделать?

– Не проще. Отец мучился в тюрьме два года. Я хотела, чтобы и этот помучился… Ему легче сдохнуть, чем потерять большие деньги. Жаль, такой план пропал. А теперь еще и это!

Инна Львовна посмотрела на руку: палец, по которому ударил Гена, распух.

– Заживет! – небрежно кивнул Михаил.

– Ты точно идиот. – В глазах Инны Львовны замерцал фанатичный блеск. – А если это перелом?

Вдруг плохо срастется?

И, когда они уже шагали по платформе к поезду, добавила: