Детектив в Новый год

– Как, по-твоему, я буду делать новые звезды и прочие цацки?

Однажды 40 лет назад

Инна с детства росла среди золота. В прямом смысле слова. Золото было папиной работой. Как и драгоценные камни. Пристройка на даче, которую они звали летней кухней, на самом деле служила ему мастерской. На этой кухне он работал и зимой: топил небольшую печь. Инна завороженно наблюдала, как отец зажигает горелку, как на железном подносе раскладывает тигли для разных металлов, как, надев очки, водит синим огнем над золотыми полосками, которые становятся огненно-красными, а потом шипят, брошенные в миску…

– Что ты там торчишь? – недовольно окликала ее мать.

Яркая блондинка, обожающая веселые компании, актерские шумные застолья, на которых царила, она не понимала занятий мужа, требующих терпения и тишины. Да и самого Льва, так не похожего на свое имя: мягкого, застенчивого, во всем с ней соглашающегося, – не понимала тоже. Ее все в нем раздражало: как он ест, не замечая, что в тарелке, как покашливает от своих крепких сигарет, как заискивающе-вежливо разговаривает с обнаглевшим соседом, нанятым на садовые работы. Иногда казалось, что мать с удовольствием и вовсе сослала бы мужа на эту летнюю кухню, которую она презрительно называла «твой курятник», лишь бы он выносил ей оттуда деньги.

А для Инны это было лучшее место на земле. Обычно немногословный, отец за работой расцветал, преображался. Рассказывал ей про камни. Что означают, какие между собой дружат, а какие – ссорятся. Как открыть свет, который у них внутри. А потом стал потихоньку ее учить. В восемь лет Инна сделала первое свое колечко.

– Посмотри! У девочки настоящий талант! – побежал отец показывать матери ее поделку. Но та лишь брезгливо поморщилась:

– Инна! У тебя же все пальцы почернели! Будешь ходить с такими страшными руками, на тебе никто не женится!

В глазах матери только удачное замужество могло как-то исправить обидную посредственность дочери: ни внешности выдающейся, ни ума. Впрочем, дочь вообще мало ее интересовала.

Зато в классе подружки Инне завидовали. Она лучше всех одевалась: семья жила по советским временам по-королевски. И у нее были такие красивые украшения!

В 17 лет Инна уже вовсю помогала отцу: он дома по памяти делал копии колец и сережек, которые на заводе приносили ему из Гохрана. За оригиналы не выдавал, но его клиенты и так были счастливы: таких украшений не было ни у кого. С заказчиками Лев, такой смирный дома, держался сухо и деловито.

Называл очень немаленькую цену. В торг не вступал. Если цена не устраивала, тут же прощался. Милу и Инну нужно было содержать хорошо.

Все закончилось в один день. Утром отец встретился с очередным заказчиком: молодым хлыщом Виталиком, служившим в МИДе. Его папа был какой-то шишкой, чуть ли не из ЦК. Виталик хотел купить ожерелье для невесты. Но когда услышал цену, заржал:

– Ты, отец, случаем, ноликом не ошибся? Даю тебе 400, и ожерелье мое.

400 рублей не окупало даже расходы на материалы: алмазы, сапфиры, белое золото.

Отец сказал:

– Нет.

И, не слушая гневных угроз хлыща, выставил его за дверь.

А вечером, только они сели ужинать, в дверь позвонили. Мать вспорхнула, побежала открывать, запахивая на ходу роскошный китайский халат с драконами: в эту пору обычно приходили только ее гости.

Но мамина красота не понадобилась. В комнату вошли двое хмурых милиционеров и сказали отцу: «Пройдемте!»

Так закончилась Иннина счастливая жизнь. И началась несчастливая.

Имущество в доме описали, украшения изъяли. А вот инструменты и немного камней с золотом не успели. Отец уже у выхода посмотрел на Инну со значением.

И она поняла без слов.

Пока мать причитала, быстро оделась и рванула на электричке на дачу.

Там забежала в летнюю кухню. Собрала все инструменты и оставшиеся заготовки. Постучалась к подружке, что жила в конце улицы:

– Можно я оставлю у вас в гараже свои вещи?

– Оставляй. А что там?

– Если я скажу, у тебя могут быть проблемы. Давай так: ты не спросила, я не сказала.

Подружка была надежная. Так Инна сохранила отцу жизнь, а себе – профессию. Вначале пыталась выручить отца, бегала по влиятельным заказчикам. Пока один большой партийный функционер, накупивший украшений для жены и двух любовниц, не сказал ей:

– Не трать время. Тебе никто не поможет.

И не соврал. Никто не помог. Два года Инна носила передачи в тюрьму: мать за это время пришла к отцу лишь раз. Не смогла простить, что из сливок общества они превратились в изгоев.

А потом отец начал кашлять кровью. И сгорел за месяц: у него открылся рак легких, а какое лечение в тюрьме?

В перестройку Инна потихоньку поднялась. Украшения понадобились женам и дочкам бандюков. С одним она неожиданно подружилась. И он нежно крышевал ее бизнес. Потом стал депутатом, владельцем заводов, но когда было нужно – по-прежнему помогал. Долгое время Инна никак не могла придумать, как дотянуться до Виталика. Тупо заказать его не хотела. Что это за месть, если он даже не почувствует ничего?

И вдруг, как бывает, два разных события неожиданно притянулись друг к другу и дали ответ.