Детектив Замка Хэльдиборн (Сказки про домовых)

Вот уже несколько дней кипела в библиотеке кропотливая работа, какой она не видела если не с момента основания, то уж точно целые десятилетия! Под личным надзором Пуф-Продуфа и неусыпным наблюдением несчастного, всюду поспевающего, но выбивающегося из сил Ага-Огоша, слуги принялись разбирать и собирать, двигать и переставлять шкафы и полки, вынимать, складывать в стопки, а потом расставлять по новым местам тысячи книг, по новому развешивать картины и гравюры на стенах, двигать тяжеленные старинные столы и стулья.

По совету Юбилейного Сборника, Пуф нашептал Хозяину, что разбором книгохранилища должен руководить опытный профессионал. И теперь, весь обсыпанный библиотечной пылью, в стопках книг неутомимо копался, поминутно восторженно хмыкая и что-то откладывая в сторону, самый известный городской антиквар-букинист Протожулис Старинкус. За ним то и наблюдал особенно старательно Ага-Огош. — Очень уж настораживали младшего домового некоторые высказывания, которые почтенный библиофил бормотал себе под нос еле-еле слышно:

— «Какое изумительное собрание! Ну, почему я о нем не знал раньше? Впрочем, всё — к лучшему! Ни одного каталога или описи! Если что-то пропадет, так никто и не заметит! Натуральное «золотое дно», клянусь своим париком! Да и хозяин — полный неуч! Такого вокруг пальца обвести — проще простого!»

— «Что это Вы там бубните, Протожулис?» — поинтересовался зашедший в помещение егермейстер: «И почему Вы отложили в сторону такие высокие стопки книг?»

— «Я отбираю совсем ненужный для Вас хлам, Ваша Милость!» — антиквар низко и подобострастно поклонился: «Всякие малоценные издания, которым не место в образцовой библиотеке! Я готов их приобрести у Вас за небольшую цену в счет гонорара, который Вы мне определили. Речь идет, примерно, о четырехстах-пятистах книгах, для которых, с учетом объема уже закупленных Вами (у меня же) изданий, в этом помещении просто не хватит места».

— «Нет-нет, благодарю Вас! Я очень ценю Ваши усилия, но вынужден сообщить, что принял решение ни одного листка из этого собрания не продавать и не уничтожать! Все книги и альбомы — что старые, что только что приобретенные — перейдут по наследству моему сыну. Вот он пусть и распоряжается ими, как заблагорассудится!» — При этих словах, никому из людей не видимый, Пуф-Продуф изумленно и возмущенно выпучил глаза, а Ага-Огош, наоборот, облегченно-радостно вздохнул и улыбнулся.

— «К тому же, почему Вы решили, что вот эта книга — «Исторический очерк-описание Крепостей Кедрового Королевства» — малоценная?» — продолжил, между тем, Хозяин: «Сын лично сообщал мне, что это издание стоит не меньше 1000 золотых червонцев!»

— «Ой! Вы не так поняли, Ваша Светлость!» — крайне разочарованный Протожулис, тем не менее, нашел в себе силы льстиво улыбнуться: «Как раз в этой стопке, с которой Вы взяли юношеское сочинение полковника Роуленса, мною отложены САМЫЕ ЦЕННЫЕ книги! Я просто очень занят и, потому, немного перепутал! Я страшно огорчен, поверьте!»

— «Ну, я Вам верю, конечно! Не расстраивайтесь и продолжайте! Вы ведь сделаете опись всех наших книг, как мы договаривались, не так ли?»

— «О, да! Скоро я приступлю к данной работе! Вы не останетесь недовольны мною, Ваша Светлость!» — вновь поклонился старый жулик и, дождавшись, когда господин выйдет из залы, разочарованно и озабоченно добавил вполголоса: «М-да! Жаль! Не получилось… Что ж, придется теперь самому выносить…, понемногу…»

* * *

До самого позднего вечера шли в тот день работы в библиотеке. Понукаемые Старинкусом и (незаметно) обоими домовыми, слуги и специально нанятые работники, потея и тихо поругиваясь, перетаскивали тяжеленные стопки книг и архивные коробки. Но вот, закончив дневные труды, все спустились к ужину в столовую. Один только хитрый букинист оставался на своем месте, старательно изображая беззаветное трудолюбие.

— «Идите-идите!» — махнул он служанке, пришедшей звать его к господскому столу: «Передайте Господину слова благодарности за приглашение, но скажите ему, что я не могу ужинать по предписанию врача! И, вообще, соблюдаю диету и, потому, питаюсь только у себя дома!»

Прислушиваясь к удаляющемуся стуку каблучков горничной, Протожулис торопливо начал засовывать под просторные одежды и затыкать за широкий ремень несколько особенно приглянувшихся ему старинных фолиантов. Упрятав, таким образом, четыре книги, он, со вздохом сожаления, отложил пятую (которая под ремень никак уже не влезала) и заспешил наружу. Вышел на заднюю лестницу и, воровато оглядываясь, неуклюже (книги то за поясом ох как мешали!) засеменил вниз. Рассчитал старый прохиндей все очень верно: господа и слуги — все ужинают. У дверей с «черного хода» — никого. Он тихонечко спустится — и никто не заметит, что худощавый антиквар, вдруг, ни с того, ни с сего, уродливо растолстел!

Так бы оно и случилось, если бы не Ага-Огош, с ненавистью наблюдавший за вороватым экспертом, осторожно спускавшимся по громко и жалобно скрипящим (по ним сегодня весь день туда-сюда тяжести таскали!) деревянным ступенькам старинной винтовой лестницы.