Детективная богадельня

И вот теперь он, гениальный, непревзойденный Морби, не мог взять в толк, следует ли ему признаться, что давно раскрыл ее тайну и готов предложить ей, нет, не руку и сердце, об этом следовало позаботиться раньше, а впрочем, черт возьми, почему же не брак? Неужели только потому, что он никогда не был женат, потому что всегда боялся ответственности за другого человека, за женщину, которая доверится ему? Которая будет вправе упрекнуть его за то, что старый Морби слишком много времени отдает своей работе, своему архиву, своим клиентам? Что вместо того, чтобы проводить время со своей законной половиной, он целыми днями бродит невесть где, а дома запирается в своем кабинете с машинисткой, пытаясь надиктовать той посетившие его мысли?

Но стоп! Все это может относиться к кому угодно, к любой другой женщине, но не к Молли. Молли будет с ним всегда. Она будет присутствовать на допросах и частных беседах с клиентами, стенографируя все, что те скажут, она отправится с ним на край света, для того чтобы всегда быть под рукой. В конце концов, жена Молли никогда не упрекнет его за то, что он будет проводить время с секретаршей Молли!

С другой стороны, не ранит ли ее тот факт, что он давно распутал ее хитрую интригу, разгадал сложно построенную игру?

Нет, нет и еще раз нет! Молли должна, просто обязана все понять. Тем более теперь, когда, согласно полученным им недавно сведениям из банка, где у старого инспектора еще со времени службы в Скотленд-Ярде работал его осведомитель. Сейчас, когда Молли разорена и особняк и клуб держатся уже не на ее наследстве, — не таким большим оно и оказалось на самом деле, — а исключительно на дотациях обеспеченных членов клуба. Теперь, когда уже никто не упрекнет Морби в том, что он женится на приданом.

Морби подумал, закуривая: в сущности, Молли ведь не ждет от него никаких признаний, она не слишком верующая, а следовательно, в церковь они могут не ходить, а просто поселятся рядом, как это собирались сделать Линк и миссис Смит. Морби посмотрел еще раз на фотографию молодой Молли и вдруг понял, что просто не способен предложить этой храброй, решительной женщине роль, меньшую, чем она на самом деле заслуживала.

На следующем заседании клуба Конан Дойл обещал читать отрывки из «Женитьбы бригадира»[15]. Славно было бы в этот день войти в зал заседания, держа ее крохотную ручку в своей. И не нужно слов, все и так поймут.

Морби развалился на кресле, ожидая, когда Молли вернется в кабинет, дабы продолжить работу. Поглядывая на дверь, старый инспектор достал из ящика томик стихов Роберта Бернса, который не так давно одолжил у любителя поэзии Финка, и открыл его на нужной странице, вспоминая самое свое любимое стихотворение. Убедившись, что знает его наизусть и не станет позорно подглядывать, Морби вернул книжку обратно в секретный ящик.

Когда Молли тихо зашла в комнату и, улыбнувшись, заняла свое место, Морби повелительным взмахом руки попросил ее заправить чистый лист бумаги в машинку и, когда та была готова печатать, тихо произнес:

В полях под снегом и дождем,
Мой милый друг, мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг, от зимних вьюг.
А если мука суждено
Тебе судьбой, тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой, делить с тобой.