Детективная Игра. Сборник детективов

— Я предельно осторожный человек. И умный, разве нет?.. Запри дверь и спокойно ложись спать. — Он поднял рюмку. — За удачу. Пусть будет удача. Чтобы ты у меня была целая и невредимая…

— И ты.

— Хороший коньяк — завтра еще куплю. Бутылки две-три куплю. Не верх совершенства, но по крайней мере настоящий греческий, без воровства.

— Что вообще будет дальше? Повсюду убийства и грабежи. Крылова застрелили прямо на улице… Через месяц после того как в подъезде дома застрелили его заместителя Ларина. У нас говорят, что им нужен был не Ларин, а его сын, который живет постоянно в Голландии. Думали, он приедет на похороны отца. А он не приехал. Они либо расчищают путь для кого-то своего, либо запугивают преемников, чтобы были сговорчивее. Крылов им не угодил.

— Кому им! Кто — они!

— Никто не знает… Кто-нибудь, может, знает…

— Вот я это все скоро буду знать. И не потому, что так уж сильно интересен мне ваш Ларин или Крылов. Если милиция и прокуратура не ищут преступников, значит…

— Значит?

— Диапазон довольно широкий: от подкупа до соучастия. Вот моя цель! Мы хотим разобраться с коррумпированностью высших должностных лиц в государстве — чем выше, тем объемнее и масштабнее. И ниточка тянется туда от твоих покойных начальников, которые сами по себе мало значимы.

— Страшно, Боря.

— Ну, ништо — как говорил мой дед, охотник таежный. Волков бояться — себя презирать.

— От одной только сдачи громадных площадей внаем получаются чудовищные миллионы денег; личные неучтенные деньги…

Борис рассмеялся:

— Ох, Людонька, это такая мелочевка в сравнении с оборотом финансов громаднейшей страны мира: ископаемые, золото, алмазы, земли, города, заводы! Причем, схвачено всё — МВД, прокуратура, таможня, транспорт, связь… Твой Крылов — невинный младенец. Не говоря о том, что он не держал банду. И никого не убил; его убили. Он был мелкий махинатор, ну, все равно как маленький комар в сравнении с фантастическим вампиром, с десятком водородных бомб, способных сокрушить страну.

— Ты только помни, только помни, что у тебя есть я и дочь! — воскликнула Людмила, глядя на него со смешанным выражением страха и любви. — Ты позабыл, как нас живьем хотели сжечь? Сколько тебя преследовали.

— Ну, не сожгли… Потом генеральские чины сменились несколько раз, а новым на меня наплевать — пока что… Именно «Московская газета» поспособствовала переменам.

— И чего вы добились? Что изменилось?

— Не знаю, не знаю. Во-первых, лично я добился признания; меня знают — река информации, текущая ко мне, стала глубже, шире и увлекательней. Во-вторых, нескольких преступников посадили.

— Мелкую сошку. На их место сели новые.

— Да, ты права: работы — непочатый край.

— Да не про твою я работу, а наоборот…

— Наоборот, сидеть без работы?

— Не дурачься, Боря. Мне не до смеха.

— Знаешь, одно все-таки поистине большое достижение времени есть, и слава Богу за это — свобода печати, без дураков. Впервые за всю историю российскую. Грех не воспользоваться. Если не я — то кто? Если не сейчас — то когда?.. Мне не надо, чтобы кого-то сажали, приговаривали к высшей мере, я бы хотел об этом даже не знать… Но кто-то должен… попытаться вычистить, сколько в наших силах и возможностях, — для будущего, для тебя, для Аньки! В противном случае будем гнить и вонять гнилью нескончаемо.

Резко зазвонил телефон. Людмила вздрогнула.

— Береги себя, — она попросила, когда короткий разговор закончился.

— Да уж постараюсь. Ложись спать, хорошо? Не волнуйся.

— Я дождусь тебя.

Он спустился во двор и увидел «жигули» вишневого цвета. За рулем сидел водитель, больше никого в салоне не было.

Борис зашел с правой стороны, открыл дверцу, поздоровался.

— Борис Михайлович?.. Садитесь, — сказал водитель любезным тоном.

— Ремень пристегивать?

— Сейчас ночью не обязательно.

Свернули с Профсоюзной улицы на Севастопольский проспект.

— Куда едем? — Борис спросил небрежно, просто чтобы поддержать разговор.

— Все будет строго по расписанию. Вы пишете в газете?

— Да, я журналист.

— У меня сыну двенадцать лет, — с доверительной улыбкой начал рассказывать водитель, — второй год как учится в частной школе. Английский язык, французский, всякие там уроки эстетики. Очень хочу, чтобы он вырос образованный. Юристом, или там в науке…

— А финансистом, банкиром? — полюбопытствовал Борис, рассматривая своего спутника сбоку и не замечая под расстегнутой курткой у него цепей, а на руках — браслетов и перстней, этих характерных атрибутов мафиозного обличья.

— Нет, пожалуй, нет.

— Почему?

— Не знаю. Слишком сегодня там… джунгли, закон шакалов правит.

— Вполне возможно, завтра полностью переменится.

— Нет, не похоже пока. Сегодня — так. Я ему все условия создаю, — водитель вернулся к рассказу о сыне, — отдельную комнату ему раз, бассейн, гимнастика, роликовые коньки два… Обстановку в его комнате специалист планировал. Книжные стеллажи, книги, альбомы с репродукциями из музеев мира самые дорогие. Пускай уж я хлебаю чего надо и не надо — а он чтобы не знал даже, что такое существует…