Детективные романы и повести

— О чем ты говоришь? Не понимаю, — сказала Джейн, покраснев еще больше.

— Рассказывай сказки! Уж, конечно, письмо не от двоюродного дяди твоей матери. Я ведь не вчера родилась. Кто же он, Джейн?

— Это один… человек, которого я встретила в Ле Пине. Он — зубной врач.

— Зубной врач? — переспросила Гледис с явным. от-вращением. — У него, наверное, очень белые зубы, и он любит улыбаться.

Джейн вынуждена была признать, что это так и есть.

— У него очень загорелое лицо и голубые глаза, — добавила она.

— У каждого лицо может стать загорелым, — возразила Гледис. — И от солнца, и от румян — за два шиллинга и одиннадцать пенсов бутылочка, которая продается в любой аптеке. Красивые мужчины всегда лишь чуточку загорелые. А голубые глаза — это хорошо. Но вот зубной врач! Фи! Так и жди, скажет: «Пожалуйста, откройте рот чуть пошире!»

— Перестань валять дурака, Гледис.

— Все-таки ты очень обидчива, дорогая. Вижу, тебе не очень по вкусу мои слова… Да, да, мосье Антуан, я уже иду… Черт бы побрал этого Антуана, только и делает, что помыкает.

В письме было приглашение поужинать вместе в субботу вечером. А днем в субботу, когда Джейн получила прибавку к зарплате, она почувствовала себя наверху блаженства.

«Подумать только, — размышляла она, — как я волновалась в тот день, когда летела на этом самолете! А все вышло превосходно… Нет, жизнь чертовски прекрасна!»

В отличном настроении она отправилась обедать в «Корнерхауз». Ей очень нравился этот ресторан. Там постоянно играла музыка.

Джейн заняла место за столиком, где уже сидели какая-то пожилая дама и молодой человек. Вскоре дама закончила обед, позвала официанта, расплатилась и, собрав свои многочисленные пакеты и свертки, ушла.

Джейн, обедая, любила читать. Переворачивая очередную страницу, она оторвала взгляд от книжки и заметила, что молодой человек, сидевший напротив, пристально смотрит на нее. Его лицо показалось ей знакомым.

Как раз в тот момент, когда она сделала это открытие, молодой человек поклонился ей.

— Извините, мадемуазель, вы меня не узнали?

Джейн пристально посмотрела на него. У него было приятное мальчишеское лицо, привлекавшее не столько красотой, сколько живостью выражения.

— Мы не были представлены друг другу, это правда, — продолжал молодой человек. — Если не считать за знакомство убийство, да еще тот факт, что оба мы давали показания в суде присяжных.

— О, конечно! — сказала Джейн. — Как это мне раньше не пришло в голову? Я ведь сразу подумала, что мне знакомо ваше лицо. Вы ведь..?

— Жан Дюпон, — ответил молодой человек и как-то смешно и мило поклонился.

Джейн тут же вспомнила авторитетное наблюдение Гледис. Она обычно любила говорить: «Раз за тобой ухаживает один, значит, найдутся и другие. Это уж закон природы. А иногда их, этих кавалеров, набирается три, и даже четыре».

Джейн всегда вела скромный образ жизни. О ней можно было бы сказать так, как обычно писали в отчетах скандальной хроники: «Она была смышленой и веселой девушкой, приятелей-мужчин не имела», и так далее. Но теперь вдруг оказалось, приятели-мужчины так и крутятся возле нее. В этом не было больше сомнений. По лицу Жана Дюпона, облокотившегося на стол и смотревшего на Джейн, чувствовалось: он делает это не просто из-за вежливости. Ему нравилось сидеть рядом с Джейн. Более того, он был в восторге.

А Джейн с некоторым недоверием думала: «Ведь он француз. А все говорят, если имеешь дело с французом, то смотри в оба».

— Значит, вы все еще в Англии? — сказала Джейн и мысленно выругала себя за такой неумный вопрос.

— Да. Отец читал лекции в Эдинбурге, а кроме того, мы некоторое время провели у своих друзей. Но теперь, то есть завтра, мы возвращаемся во Францию.

— Понимаю.

— А что, полиция еще никого не арестовала? — полюбопытствовал Жан Дюпон.

— Нет. В последние дни в газетах вообще ничего не появлялось об этом деле. Может быть, они просто отказались от поисков?

Жан Дюпон покачал головой.

— Нет, нет. Они не откажутся. Просто делают свое дело втихомолку, чтобы никого не спугнуть.

— Не говорите так, — сказала Джейн с некоторой тревогой в голосе. — Все это очень неприятно.

— Да, приятного мало, когда рядом с тобой совершается убийство. Кстати, я ведь сидел ближе к той даме, чем вы. Совсем рядом. Иногда мне даже страшно об этом думать.

— А кто, по-вашему, ее убил? — спросила Джейн. — Я все время раздумываю над этим.

Жан Дюпон пожал плечами.

— Это сделал не я. Уж слишком она была безобразной.

— А я полагаю, легче убить безобразную старуху, чем молодую красивую женщину.

— Вот уж совсем напротив, молодую красивую женщину легче убить. Вы ее любите, она вам нравится, но к вам она плохо относится, мучает вас, вы ревнуете, вы просто сходите с ума от ревности. «Хорошо, — говорите вы, — я ее убью, и это даст мне моральное удовлетворение».

— А это и вправду дает удовлетворение?

— Не знаю, мадемуазель, не знаю. Никогда не пробовал, — он засмеялся и покачал головой, — А такую безобразную, как Жизель… Кому только взбрело в голову убить ее?