Детективы

— Пригласите же меня на танец, — сказала она, властно взяв Филиппа за руку.

Он подчинился, и под звуки аргентинского танго они поплыли вокруг стола. Он — уносясь мыслями вдаль, обхватив безразличной рукой ее тонкую под мягким пуловером талию; она — чуткая, с полузакрытыми глазами, тесно прижимавшаяся к своему кавалеру. Бледный, то и дело мигавший свет, производимый электрогенным агрегатом, получавшим энергию от лопастного колеса, придавал сцене вид почти двусмысленной интимности.

«Если бы Раймонда видела нас…» — думал Филипп.

Она согласилась пойти на преступление только из любви к нему. Трудно даже представить, что она могла бы сделать из ревности.

Танго закончилось мяуканьем аккордеона. Началось другое. Люсетта не отпускала своего кавалера. Филипп понял, что обречен танцевать до возвращения Робера, и смирился. По крайней мере это имело один плюс: ему не надо было поддерживать беседу.

Тем временем отсутствие Робера затягивалось. На пятом танго Филипп не выдержал: ему осточертело танцевать, осточертела Люсетта, прижимавшаяся к нему все больше и больше. Он воспользовался первым же предлогом, чтобы остановиться: забыл сигареты в кармане куртки, которую Робер отнес в его комнату.

— Не беспокойтесь… Я найду.

Только он исчез на узкой деревянной лестнице, что вела на второй этаж, как дверь отворилась, и Робер, крадучись, словно вор, прошмыгнул в гостиную. Он был такой же бледный, как и Филипп, когда тому стало плохо.

Люсетте это сразу бросилось в глаза.

— Что такое? Плохие новости?

Она инстинктивно понизила голос. Он так же тихо ответил:

— Несчастный случай.

— Серьезный?

Он наклонился, наливая себе полный стакан виски.

— Она мертва.

Сооружение из обуглившихся поленьев в камине рухнуло под радостный треск разлетавшихся во все стороны искр. Робер жадно отпил из стакана и заговорил снова:

— Я какое-то время смотрел, как вы танцевали… Ника не решался войти.

Люсетта рухнула в кресло. От волнения у нее перехватило дыхание.

— Как это случилось?

— Она сбилась с пути и после Омбревилье поехала по дороге, которая ведет к заброшенному глиняному карьеру… Помнишь, прошлым летом супруги Дешасей тоже заблудились… Поэтому я и решил поехать туда… На повороте ее машину, очевидно, занесло… Она упала в карьер…

— Ты уверен, что она…

Люсетта не решалась произнести страшное слово. Брат пришел ей на помощь.

— Мертва? Увы, это так. Она не могла уцелеть… Переворачиваясь, машина загорелась… Если бы ты видела эту картину…

Он взмахнул перед собой рукой, словно желая прогнать прочь кошмарное видение — четыре погнутых колеса над развалившимися, почерневшими от огня частями автомобиля выглядели в какой-то степени неприлично и ужасно одновременно.

— В свете фар это производит жуткое впечатление… Ни больше, ни меньше — груда железа… А в ней — она… или, вернее, то, что от нее осталось. Меня чуть не стошнило… Я думал, что никогда уже больше не смогу сесть за руль…

Он снова налил себе виски. Люсетта тоже протянула стакан.

— Там уже кто-нибудь есть?

— Кто там может быть! Там даже днем мало кто проезжает… Я вернулся, чтобы позвонить в полицию.

Сверху донесся шум воды из крана. Робер задрал подбородок и уставился в потолок.

— Он умывается?

— Наверное. Поднялся за сигаретами.

Они молча выпили. Робер машинально толкнул носком ботинка уголек, выпавший из камина на паркет.

— Это ужасно… Ужасно!.. — повторяла Люсетта, не находя слов, чтобы передать свои чувства. — В двух шагах отсюда, пока мы обменивались шуточками. А я еще смеялась над его тревогами… Чуть ли не силой заставила его танцевать.

Шум воды прекратился, заскрипели лестничные ступеньки. Люсетта забеспокоилась.

— Как мы ему скажем?..

Появление Филиппа она встретила с разинутым ртом. Брат и сестра переглянулись. Их взволнованные лица говорили сами за себя. Филипп не ожидал, что события будут развиваться так быстро. Он побледнел ровно настолько, насколько требовалось.

— Что-нибудь случилось?.. Авария?

— Мужайся, старина, — пробормотал Робер хриплым голосом, — мужайся.

Глава 3

Вторник, вторая половина дня

«Дорогая,

Спешу успокоить тебя относительно дела, которым я занимался в эти выходные. Как мы и предполагали, все сработало очень, очень хорошо. Тем не менее я по вполне понятным причинам вынужден был задержаться там, у моих друзей, еще на 48 часов. Можешь представить, какими тягостными для меня были эти два дня.

Вернувшись вчера вечером домой, я вздохнул с облегчением. Наконец-то один! Я так измотался, что, отключив телефон, сразу лег в кровать и проспал до сегодняшнего утра.

До обеда я лишь успел съездить в город к своему приятелю, у которого в автомобильной катастрофе погибла жена. Из-за формальностей, связанных с перевозкой тела, похороны состоятся только завтра утром. На церемонию приглашены лишь самые близкие.

Дома я принял душ и наскоро перекусил. Чувствую себя совершенно другим человеком.