Дети ада

— Мы тут на солнце коптимся в горах неделями, дома не бываем, а они, проклятые торгаши, французскими духами спекулируют! — со злостью произнес командир. — Все честные горцы сражаются за свою свободу во имя Аллаха, а эти... вместо гранат и патронов нам везут парфюмерию! Не печалься, друг, это Аллах послал твою пулю в их магазин на колесах.

— Нам-то чего-нибудь осталось? — Ахмет заглянул в разбитое окно, поморщился и, обернувшись к командиру, сказал: — Оба готовы... Их оттуда без автогена и не вытащишь, дверцы-то заклинило, а барахла и вправду вывалилось много: жвачка, пиво в банках, сигареты...

— Не пропадать же добру, — усмехнулся командир и вытащил из широкого кармана зеленых брюк свернутый мешок.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

Совместный советско-британский кооператив «Аквик» в одночасье лопнул, как радужный мыльный пузырь: Александра Борисовича Бобровникова арестовали прямо в кабинете, помещение опечатали, в только что запущенной типографии конфисковали весь тираж небольшой книжонки в мягкой обложке: «Царица секса». От нее ожидался изрядный доход. Рогожина тоже вызвали к следователю свидетелем, но Иван был материально не ответственным лицом и мало чем помог тому. Оказывается его шеф Бобровников, кроме издательской деятельности, занимался контрабандным вывозом в Англию ценных произведений искусства и антиквариата. Это и старинные иконы, бронза, картины русских художников, драгоценности. Его английского сопредседателя Уильяма Вильсона куда больше книгопечатания привлекали предметы старинного русского искусства. От всего этого Александру Борисовичу шли неплохие проценты в валюте. Спекулянты и барахольщики, ездившие за границу с товарами и водкой, теперь привозили оттуда не компьютеры и видеотехнику, а доллары и марки. Стоило ли возиться с коробками, спорить с таможенниками, потом все тащить в комиссионки, когда можно такие же деньги легко заработать на продаже валюты? На нее всегда спрос большой.

Рогожин об этой тайной деятельности Бобровникова даже не подозревал, следователь сообщил, что у его шефа изъяли около 80 тысяч долларов, в переводе на рубли по тогдашнему курсу — это близко к миллиону. Вот тебе и Саша Бобровников — бывший партийный деятель!

«Аквик» перестал существовать, кроме Бобровникова и бухгалтера, больше никого не привлекли к уголовной ответственности. Уильям Вильсон и не подумал приехать из Лондона выручать своего советского коллегу. То, что у нас считается подсудным делом, у них там, в капиталистических странах — обычный бизнес. В кооперативе «Аквик» работали 12 человек, не успели они покинуть отремонтированное помещение возле бывшей Думы, как туда въехал другой кооператив, связанный с независимым профсоюзом работников бумажной промышленности.

Иван стоял в комнате у окна и смотрел на величественное здание Спасо-Преображенского собора. День был пасмурный, над зелеными куполами белых со звонницами башен нависло тяжелое набухшее влагой серое небо. Дождя не было, но по стеклам змеились струйки. Высокие двери собора были полуоткрыты и вовнутрь заходили люди. Сегодня пятница — рабочий день, а народу толпится уйма. Может, тоже безработные, как он, Иван? Пойти на биржу и зарегистрироваться, как безработный? Дают какое-то пособие, предлагают работу. Это казалось диким, унизительным. Так можно докатиться до бесплатной чечевичной похлебки по воскресеньям. В США ее дают бедным. Почему у нас перенимают у процветающего капитализма лишь самое плохое: насилие, организованную преступность, порнографию, бизнес, построенный на спекуляции и обмане ближнего? На этот вопрос еще не смог никто ответить.

Крах «Аквика» и арест Бобровникова отбили охоту у Ивана снова соваться в кооперативы. Признаться, ему все время было как-то неуютно в этом совместном учреждении. Вроде бы особенно и не напрягался, а деньги платили большие, скорее всего именно это навевало беспокойство, будто все, что он делает — это не настоящее, а так, — азартная игра, где можно выиграть или проиграть. Вот Саша Бобровников крупно и проиграл: все его имущество, валюта, конфискованы, как нажитые неправедным трудом. Разве что его жена что-либо припрятала, ее имущество не тронули. Какое счастье, что он, Рогожин, не был замешан в махинациях. И не потому, что шеф оберегал его, просто жадность не позволяла ему делиться с кем-либо. И друг Ивана из Плещеевки Антон Ларионов относился к кооператорской деятельности с подозрением, его возмущала эта охватившая почти всю страну жажда наживы. Он говорил, что где кооперативы, там жульничество, бандитизм, рэкет. Кооператоры руководствуются лишь одним стремлением — это обмануть, хапнуть, нагреть партнера. Редко кто-либо что-либо создает, больше занимаются посреднической деятельностью, спекуляцией. И Ивану трудно было возразить приятелю, а он тогда еще не знал про темные дела генерального...