Дети ада

У Виктора они и заночевали, тогда Кошкин пил наравне со всеми, особенно после сауны, в которой они все вместе млели. Как Лола и предполагала, спать ей пришлось с ним. В постели Кошкин оказался не бойцом: долго настраивался, просил помочь, а потом быстро выдохся и сладко заснул. Спал с открытым ртом и похрюкивал. Утром тоже не приставал, за что Лола была благодарна: она все-таки перепила с вечера — мешала сдуру пиво с виски — утром болела голова и во рту было сухо. А вот Мила с Виктором, видно, неплохо позабавились, похохатывали, перебрасывались солеными шуточками и похмелялись неразбавленным виски. Потом подружка сказала, что Витюк всю ночь не давал ей покоя, очевидно, давно бабы не имел и перестоялся как племенной конь в конюшне. Он ведь из своей дачи ни на шаг. Приглашал снова к себе, но с жадноватыми мужиками Мила повторно не встречалась. Виктор не преподнес ей ни подарка, не дал и денег, а виски и пиво, считала она, это не плата за столь изнурительную «работу», которую задал ей после сауны Виктор.

С тех пор не видела Сережу и Лола. Хотя он и не «задал ей жару», как лысоватый Виктор подружке, тем не менее утром подарил ей косметический набор. Расчувствовавшись, Лола дала ему свой телефон, адрес книжного магазина, однако Кошкин не звонил и не появлялся. И сегодня они встретились случайно. Будто прочтя ее мысли, Сережа сбоку посмотрел на нее, улыбнулся, сверкнув золотыми зубами, и произнес:

— Было бы приятно посидеть с вами в веселой компашке, но я, Лола, бизнесмен, для меня главное — дело. Финны финнами, а у меня вечером встреча с двумя штатниками. Валютные дела. Кстати, они привезли Витюку приглашение в Нью-Йорк. Он давно копит доллары, чтобы там обарахлиться. Витенька у нас богатенький мальчик!

— Я этого не заметила...

— Он и в Штатах будет халдейничать, пристроится куда-нибудь в харчевню и будет бабки делать.

— А доллары в Америке тоже бабками называют?

— Баксами, — улыбнулся Сережа. — Вот провожу Виктора в Штаты и тогда мы с тобой красиво отдохнем у него на даче... Ключи и сибирского кота он препоручил мне.

— Когда же мы гульнем? — игриво поинтересовалась Лола.

— В конце октября Витенька уедет, билеты он уже заказал, к этому времени закончит строительство на своем участке еще одного домика для гостей. Будет сдавать иностранцам за валюту. Внизу два гаража, вверху — три меблированные комнаты. Вложил тридцать тысяч рубликов в это строительство. Витя знает куда в наше время нужно вкладывать деревянные рубли. Он ведь до «пенсии» заведовал отделом в мебельном магазине.

— На пенсии? — удивилась Лола. — Он же еще не старый.

— Витек сколотил себе состояние, купил дачу и теперь наслаждается жизнью, ему ни работа не нужна, ни пенсия. На всякий случай нанял бомжа, который вкалывает под его фамилией в кочегарке. Так что стаж идет... Витюк у нас богач и холостой. Жена от него ушла лет пятнадцать назад. У него сын растет. Когда заговорили о реформе, мол, деньги в «чулке» могут у всех погореть, так Витя сразу до совершеннолетия перевел на книжку алименты.

— А что он будет в Америке делать?

— Я же говорю — доллары, — ответил Сережа, втискиваясь в освободившееся место в ряду машин на Разъезжей. — У него там полно знакомых, устроят на сдельную работу, полгодика будет мыть посуду в забегаловке, а потом вернется домой с «Фордом» на палубе парохода. У него мечта — привезти оттуда машину.

— Привезет, — сказала Лола. — Он упорный.

— Бред собачий! — вдруг взорвался Сережа. — Любую машину можно теперь у нас купить. Это надо же додуматься: через океан волочь в Россию автомобиль! Шарики за ролики бегают в плешивой голове нашего Витюка Судакова. Я ему предлагал «Мерседес», так нет у него мечта «Линкольн» или «Кадиллак». Пусть подержанный, но из Штатов.

— Не бери в голову, — сказала Лола. Ей не понятно было, чего это Сережа так разволновался? — У меня найдется для тебя парочка отличных американских фильмов, только что записали... Зайдешь?

— Не до кино мне, — остыв, проговорил Сережа. — Кручусь, как белка в колесе, делаю бабки, а наше вшивое правительство ведет страну к полному развалу. — Вот-вот начнется гиперинфляция...

— Гиперинфляция? — наморщила лоб Лола. — Что это такое? Вроде наводнения?

Она уже вылезла из машины и стояла неподалеку от дверей своего магазина. Прохожие окидывали завистливыми взглядами вишневый «Мерседес», не обходили вниманием и ее особу. Лола знала, что сзади в джинсах она смотрится еще лучше, чем спереди. Утром она не успела сделать обычную прическу — времени накручивать бигуди не оставалось — и белые волосы ее спускались пучком на спину.

— Святой человек! — хохотнул Сережа. — Нас собираются потопить в бумажных деньгах — все республики сбрасывают их к нам, все раскупают под гребенку, а она даже не знает, что такое гиперинфляция! Именно наводнение — бумажное денежное наводнение, когда бабки ничего уже не стоят! Это когда за буханку хлеба будешь платить тыщу рублей, а за спички — стольник. И когда все твои сбережения превратятся в цветную бумагу с портретам Ильича, которую даже в сортире нельзя из-за жесткости использовать.