Дети аквамарина

— Да, — Раймон не обратила внимания на оговорку. Продолжила рассказ. — За несколько поколений жизни в условиях нарастающего давления патогенного микробиологического фона организм людей внешнего мира превратился в настоящий коктейль из вирусных штаммов. Предугадать, каким будет иммунный ответ в каждом отдельном случае, невозможно. Вынашивание ребёнка-кианетика становилось для женщины смертным приговором. «Генезис» прекратил прививочную компанию, развернул полевой госпиталь, пытаясь спасти если не матерей, то хотя бы часть недоношенных младенцев.

Одновременно с этим я приняла трудное решение. — Лицо Фаусты Раймон не выражало никаких эмоций, словно пластиковая маска. — Если родительницами первого поколения кианетиков не могут быть женщины из внешнего мира, то ими должны стать горожанки. Я использовала всё своё влияние в ЕМА, чтобы продавить сертификацию новой версии «мультирекса» без дополнительных независимых тестирований. Конечно, наших мощностей не хватит, чтобы обеспечить вакциной всех женщин, хоть мы постепенно и увеличиваем охват. На первом этапе отбираются самые здоровые, активные, планирующие завести потомство. Если у нас появится десять тысяч детей-кианетиков, это уже будет победой. О том, чтобы передать технологию муниципальным фармзаводам, тем более — другим корпорациям, речи не идёт, разумеется. Всю правду о вакцине знает очень ограниченный круг лиц...

Сопредседатель запнулась. Признала:

— Недостаточно ограниченный, как оказалось. Создатель векторного вируса был категорически против массовой вакцинации в городах. Переубедить его я не смогла, попытка насильно удержать на Монтекристо закончилась плачевно.

Дана слушала как заворожённая. Снова посмотрела на садик, где воспитательницы выкатили на газон низенький столик с чашками и тарелками. Пикник на природе?! Подумать только! Малыши покидали песочницу неохотно, зато старшие девочки уже сидели за столом. А на столе перед ними — серый котёнок. Протянул лапку, намереваясь стянуть сэндвич с блюда. Воспитательница сделала замечание, девочка с синими кудряшками засмеялась, сгребла любимца в охапку, посадила на колени подружке, — на её собственных лежал, свернувшись калачиком, чёрно-белый. О том, что после этого нужно тщательно обработать руки антисептиком, — как минимум! — ей, видимо, никогда не говорили.

Дана с трудом оторвала взгляд от картинки, больше похожей на кадры фантастического фильма, чем на реальность. Подошла к столу, села напротив Раймон. Уточнила:

— Вы утверждаете, что эти дети не подвержены никаким болезням?

— Никаким инфекционным заболеваниям, — поправила та. — Но это не всё. Выносливость и приспособляемость у них значительно выше, чем у нас. Они никогда не столкнутся с канцерогенезом, жить будут по крайней мере вдвое дольше. Гемоцианин преподнёс много дополнительных бонусов.

Не удержавшись, Дана ударила ладонью по столу.

— Так какого чёрта?! Мы же не во втором тысячелетии живём, чтобы считать цвет кожи и крови важнее жизни и здоровья. Вместо того чтобы разводить секретность, об открытии надо трубить на весь мир! Все ресурсы планеты бросить на создание вашей вакцины! Штаты, Китай, русские — пусть этим займутся все! Каждый день рождаются тысячи детей, обречённых жить взаперти, дышать стерильным воздухом, пить дистиллированную воду, питаться синтетической пищей пополам с лекарствами, следить за календарём прививок и молиться, чтобы новый штамм не добрался-таки до них, — я говорю о купольных городах, не о внешнем мире! Все эти дети могли бы уже рождаться свободными хозяевами собственной планеты! Корпорация зарабатывает деньги на человеческом здоровье, это понятно. Но строить бизнес на выживании?!

Гневная тирада не произвела на Фаусту Раймон ни малейшего впечатления. Всё с той же маской безразличия на лице она возразила:

— Лично я не заработала на открытии ни цента. Программа Сохранения Вида изначально создавалась как бесприбыльный проект. Более того, все свободные деньги корпорации сейчас вкладываются в него.

— Тогда я не понимаю...