Дети Арахна

 С гулким грохотом сдвинулась плита под алтарем. Ведьма вздрогнула и тихо застонала, страшась нового кошмара. Превозмогая боль, разлитую в теле, она нашла в себе силы приподнять и посмотреть туда, где зиял ход в подземелье. Добравшись до него ползком, Локта осторожно спустилась вниз по скользким ступеням. Там было сыро. Пахло гнилью и смертью. А на низком каменном ложе покоилось оно - окаменевшее тело той, что искала Хефнет. Прошло еще не мало времени, прежде чем живая женщина решилась подойти к давно умершей.

 - Прости, - еле слышно прошептала она. – Я так устала. Но мне нужно это сделать, – и, размахнувшись, Локта ударила бронзовым жезлом в грудь Сатаис.

 Тонкая оболочка легко разрушилась. Ведьма наклонилась, всматриваясь. Среди алебастровых обломков в проломленной груди статуи что-то блеснуло. Это были два соединенные золотыми спиралевидными нитями камня, похожие на капли. Одна - пылающая, как алое солнце, а другая словно опаловая луна, как вечерняя звезда, блистающая внутри синими искрами.

 Локта осторожно извлекла из обломков зачарованный амулет. И замерла, потрясенная: в ладонях трепетала нежная, живая плоть – горячее человеческое сердце…

 * * *

 - Что с вами? – услышала она сочувственный голос послушника. – Вы плачете? 

 - Ах, добрый юноша, - ответила ведьма, дрожащими руками теребя складки грязного платья, - ты не знаешь, какую беду накликал на свою голову, отправившись в Улхур. Ты и не знаешь …   

Глава 7

 Налетел ветер, поднимая столбы пыли. Они скручивались в воронки, росли, вытягиваясь, скользя по земле, и рассыпались, наталкиваясь на небольшие каменные курганов.

 - Эти сооружения – дело рук диких рабисов? – спросил Ларенар Ва-Йерка.

 - Да, - нехотя отозвался тот. Зной, дикая местность, неотвязная и все нарастающая тревога мучили тмехта, но он пояснил: – Это холмы крылатого народа. Трудно сказать, с какой целью рабисы воздвигали их. Они отбирали камни только правильной овальной формы и складывали их определенным способом. Возможно, это места поклонения или своеобразные метки…

 - Может … могильники? – предположил Гродвиг, который внимательно слушал их разговор.

 - Нет. Каменистый слой этого места слишком плотный и под этими насыпями ничего нет. Поверьте словам того, кто долгое время пытался разгадать эту тайну.

 - Но ведь рабисы не вымерли, - подала голос Локта. – Ведь вы не станете этого отрицать, Ог Оджа Ва-Йерк?

 Тмехт пожал плечами. Он с грустью посмотрел на бархатно-синюю цепь гор, тянувшуюся на запад.

 - Я множество раз посещал молчаливую страну Гефрек и никогда, никогда не встречал среди ее великолепных скал и загадочных пещер, вырытых руками человека, ни одной живой души.

 - Значит, дети Арахна уничтожили крылатый народ, – заключил барон.

 Ва-Йерк глубоко вздохнул:

 - Мы, оставшиеся в живых, так не справедливы к этому таинственному, гордому и мудрому племени. Почему, скажите мне, эти создания бросились на защиту единственного прохода, открывавшего земли Апикона? Я убежден - они герои! И умерли, как герои, защищая нашу с вами землю.

 - Разве они защищали не себя? – вмешался Ормонд.

 - Нет, ваше высочество. Нас. Арахниды проигнорировали дикарей, ютившихся среди камней. Ксархс нацелился на Маакор. Но первые его легионы столкнулись с крылатыми людьми, вооруженными примитивными копьями и дубинами.

 Царь, коронованный Кхорхом, раздосадованный пустяковой задержкой, принял первый бой. И отступил! Его воины, имя которых было – жестокость, дрогнули перед неожиданной храбростью рабисов. Новые и новые атаки, предпринятые арахнидами, приносили им лишь потери и поражения. Тогда преисполнился черной яростью первосвященник Кхорх. Именем своего кровожадного ужасного бога он проклял крылатый народ:

 - Пусть вечно стоят безумцы на защите чужой земли! Пусть их души никогда не найдут упокоения на земле своей!

 Силен был бог Кхорха! Страшными чарами погубил он восставших против него.

 Черный жрец указал тайную тропу в скалах, которой прошли воина Ксархса, окружив рабисов…

 И был лютый бой. Для сотен и сотен он стал последним. Рекою лилась кровь.

 И только могучий вождь крылатых был непобедим. Мужественно сражался он, когда, один за другим гибли его соплеменники. И никто не в силах был одолеть Пурфа и трех его сыновей. Тогда раздался над ущельем глас первосвященника Кэух. Подобно грому прозвучало ужасное имя бога, призываемого им. Взвилась над ущельем пыль и встала стеною. Злобный, чудовищный рык зверя пронесся меж скал. И пал над ущельем непроницаемый мрак. Кровавая пелена застлала глаза полумертвых от ужаса рабисов. Бесчисленное множество невидимых клыков вонзилось в их плоть. Но страшнее этой боли была иная боль - налетевший ураган ярости демона вырвал из окровавленных тел их и унес с собою души храбрых крылатых воинов.

 Но мрак рассеялся. … Алая кровь рабисов стала черной водой. Открылись вновь их дикие глаза. Но не было больше в них жизни, как не было в телах душ, - Ва-Йерк замолчал. Он, конечно, не думал пугать попутчиков, но само это место казалось отравлено злом, сгубившим воинственного Пурфа.