Дети Арахна

 Похожей на большую летучую мышь показалась ей тетушка Кефаллия, однажды явившаяся в их дом. Её глазки-бусинки буравили насквозь, и в беззвучном смехе дрожали  толстые, бледные губы. Именно тетушка Кефа предрекла тогда совсем еще юной Плении-Лиэлле: «ворота Бэгенхелла распахнутся перед тобой и станешь ты владеть сердцем высокородного воина, если примешь в душу молитву серых людей».

 В тот час девушка не приняла всерьез те странные слова, и не знала, почему прячет от нее глаза отец, всегда суровый, всегда прямой воин из рода Манпор-Ваков.

 А тетушка Кефаллия сказала:

 - Сам барон Потаран делает тебе честь. Ты, детка, будешь жить в огромном замке Вэлон, что в долине Онума. Там ждут тебя новые наряды и множество дорогих вещиц. Своя большая спальня. Своя прислужница. Своя верховая…

 - Отец! – тогда она поняла еще не развитым полудетским сердцем, что происходит нечто грязное и постыдное (другого не могло идти от гнусной старухи, похожей на призрака убийцы-изверга). Растерянная и испуганная Пления-Лиэлла бросилась к ногам батюшки, схватив его за почерневшие, иссохшие руки и умоляюще глядя в жесткое, словно железное лицо. Но он отвел от себя теплые ладошки дочери и грубо оттолкнул ее:

 - Иди! Иди! Мне нечего дать тебе. Я сам всего лишен…

 Уже позднее она поняла и его. Поняла, чего на самом деле стоило ему то унижение, что принял он от Кхорха, отнявшего имя у его отца, потом - от Ансара, отнявшего у него честь…

 - За что желаете вы мой поцелуй, господин? – спросила она теперь, останавливаясь в самом дальнем углу.

 - Ах, досада, – снова вздохнул Ансар. – Я имею очень трудный разговор к тебе, голубка. Но вначале, ты должна принарядиться. Я помогу тебе, - говоря это, он задышал тяжело и неровно. Лицо покрылось алыми пятнами. Близкая потеря этой девушки, разлука с ней навсегда, невероятно распаляла его.

 - Вели принести кувшины с водой и умывальные раковины, - и сам нетерпеливо кликнул прислужницу, весьма расторопную и смышленую особу.

 - Раздень быстренько госпожу, – проговорил он. – Скорее, скорее…

 И пока та, сбросив с Плении-Лиэллы красивое сюрко и нижнее платье, бегала за водой и кувшинами, подтолкнул к ложу оцепеневшую от холода и безнадежной тоски девушку.

 - Иди, голубка, иди, - хрипло произнес барон, кусая нежную шею…

 Потом он, успокоившись, внимательно следил за омовением девицы Манпор-Вак. А она вдруг припомнила, как впервые увидела господина из Вэлона. Он тогда тоже был нетерпелив и груб, страшен и жаден в своем безумном желании.

 - Надень белое сюрко с золотом, и алое платье, - деловито сказал Ансар, когда прислужница ловко облачила госпожу в свежую сорочку, не тронув прически, - и накинь это.

 На руках его лежал чудный кисейный, мерцающий искрами, улхурский плат.

 - Какая прелесть! – воскликнула Пления-Лиэлла, очнувшись от сонного безучастия. – Он достоин королевы!

 - Нет, он достоин красоты твоей.

 Барон сам помог застегнуть накидку на её груди и набросил на волосы свободный край, чуть прикрывая лицо, как это делают арахниды.

 - Теперь ты готова!

 - К чему, господин?

 - Ах, какая бестолковая. Я ей устал твердить, что нас ждут на приеме короля.

 - Короля? – с восторгом переспросила Пления-Лиэлла.

 - Я нашел тебе жениха, голубка.

 - Кого же?

 - Лукавая! Она не знает, кто томится от любви к ней, с тех самых пор, как самая милая дама Брогома возложила на него цветы. Но не волнуйся, его не будет на приеме. Наш доблестный воин пребывает на острове Грахона, готовясь к походу. Но, не смотря на это, он уже просил у Авинция твоей руки. Сам племянник короля!

 Под нежной кожей девушки занялся огонь. Она уже давно тайно грезила о юноше «голубых кровей», которого напророчила ей когда-то тетушка Кефа.

 - Племянник короля? – еле слышно вымолвила Пления-Лиэлла.

 - Ты удивлена? Я думал, тебе раскрылись мои замыслы, когда с таким восторгом согласилась ты отметить на турнире его доблесть.

 Да, она поняла. И забываясь в мечтах, начинала все больше верить словам старой сводни, и все больше проникаться холодом к своему покровителю.

 - Но я принадлежу вам, Ансар.

 Он замялся вдруг:

 - Пойми, голубка. Пойми, мое положение не так блестяще, как ранее и … - он жалко улыбнулся, заглядывая ей в глаза, - долг обязывает меня связать свою судьбу с одной особой, которая, которую … - и, не закончив, запутавшийся в объяснениях барон сконфуженно смолк.

 Но возлюбленная продолжала пытливо смотреть на него.

 - Которая – что? – вкрадчиво спросила она.

 - Которая подарит мне наследника, – господин Потаран был похож на провинившегося мальчика. Он говорил через силу и явно не рад был сложившимся обстоятельствам.

 Пления-Лиэлла улыбнулась холодно и высокомерно.

 - Но ведь это счастье, о котором вы давно мечтали, барон.

 - Да, мечтал.

 - Почему же вы сгораете сейчас от стыда? Не потому ли, что согревали не одну мою постель?

 - Я виноват…

 Пления-Лиэлла расхохоталась.

 - Перестаньте, Ансар! Мне не к чему упрекать вас, – снисходительно сказала она. – Я не жена вам. Но почему заговорили вы о своем нелегком положении?

 - Она дочь богатейшего человека.