Дети Арахна

 Ее были приятны изменения, что случились с девочкой - так из серого улхурского котенка вырастает изящная, милая кошечка.

 – Ты знаешь, что в этот день я должна исполнить любую твою просьбу.

 - Я желаю быть вашей наследницей, – смело ответила маленькая госпожа, чем очень обрадовала мать.

 - Вы знаете – кто я, – продолжила та, еще более изумляя и восхищая Хефнет. – И как трудно таким, как я жить под тяжелым пластом сырой и холодной земли. Я не такая, как другие арахниды, но вы любите меня. Поэтому, как о последней милости прошу…

 - О чем же?

 - Мне нужна вода…

 После этих слов отношение великой жрицы к дочери навсегда изменилось. Она  переселила её сначала в свои покои, а затем отдала весь четвертый уровень. Позднее появилась и купальня.

 Когда совет жриц назвал Немферис Нареченной, она ни в чем не нуждалась, хотя больше ни о чем не просила мать. Перед ней, наконец, открылись тайные знания магии Улхура, к которым стремилось сердце.

 А на тринадцатый день рождения, Кхорх назвал царевну наследницей Жезла.

 - Теперь тебе нет равных, - сказала тогда Хефнет, - и никто не сможет причинить тебе вред. Никто. Никогда…

   Но сейчас все изменилось. Дочери угрожала опасность, о чем великая жрица не могла не знать. Она теряла прежнюю силу. Арахн, ее божество, ее Отец перестал подниматься из священного Колодца. Он гневался на своих дочерей за то, что те перестали почитать его как прежде и думали лишь о своих благах. Все чаще жрицы отступали от строгости ритуалов, служа Арахну, как служат иным богам. Кровь на его алтари могли проливать не чистокровные арахниды, а человеческие жертвы более не приносились, что было святотатством для Темного.

 И вот теперь Арахн отвратился от самой Хефнет…

 Поджидая дочь, она думала о предстоящих празднествах и новой, уже назначенной жертве. Ей стало известно имя. Но как могла великая жрица допустить такое!

 Сердце ее болезненно сжалось, когда она увидела царевну.

 - Присядь, Немферис, – сказала Хефнет, кивнув на красивую скамеечку у своих ног, и когда девушка выполнила просьбу, тихо добавила: - Мне нужно очень серьезно поговорить с тобой.

 Царевна подняла глаза и так же тихо ответила:

 - Я слушаю тебя, великая Хефнет.

 - Нет, – та откинулась на высокую спинку кресла. – Я желаю поговорить с тобой не как жрица, как мать.

 Дочь вновь очень внимательно посмотрела на нее и опустила на ее колено маленькую ладонь.

 Худые пальцы женщины заскользили по золотому ожерелью, такому широкому, что его переплетения с жемчугом и изумрудами лежали на её обнаженных плечах и груди. Это нервное движение Немферис хорошо знала. Мать никогда открыто не проявляла чувств, и только по таким знакам можно было догадаться, что происходило в её душе.

 - Говори же, мама.

 Тонкая, как иссохший лист, невесомая рука легла на подлокотник кресла. 

 - Пора поговорить откровенно, - сказала Хефнет устало. – Наконец, открыть то, что скрывали друг от друга.

 - Твоя душа всегда была закрыта для меня.

 - Да-да, да. Теперь я хочу рассказать тебе кое-что. Только, скажи вначале – что чувствуешь ты сама? Что говорят тебе сны?

 - К нам приближается что-то темное. Я вижу это все чаще.

 Хефнет быстро закивала головой и прикрыла глаза:

 - Ты это знаешь.

 - Я твоя дочь, мама, - мягко ответила Немферис и поднялась. – И передо мной иногда приподнимается завеса, скрывающая от нас будущее.

 Жрица порывисто удержала ее за руку.

 - Я все боюсь, что ты уйдешь, родная. Уйдешь, не выслушав и не поняв, как в детстве. Я все думаю, что случится нечто страшное, когда ты будешь не со мной. И я не смогу помочь, – она привлекла дочь к груди и вдохнула аромат жасмина и сандала, источаемый её мягкими кудрями.

 - Мама, - Немферис нежно улыбнулась, - ты волнуешься напрасно, ты …

 - Послушай! – перебила Хефнет. – Это не пустые слова больной женщины, и ты знаешь, что в опасениях моих много правды. Много лет назад, когда ты еще не появилась на свет, я получила письмо, послание из моей прошлой жизни, которую я уже похоронила в душе. Но она вдруг сама пришла ко мне, вернув тяжелую печаль в сердце.

 Послание принес мне старый халт -  несчастный, изможденный тяжелой болезнью и долгим переходом через степи Энгаба и Мраморные горы. Письмо было написано моей сестрой Хапдис.

 Царевна вскинула на мать глаза, но промолчала. Хефнет продолжила:

 - Княжна Энгаба оказалась в беде и умоляла меня о помощи памятью тех счастливых дней, пока нас еще не разлучила судьба, – голос ее вдруг задрожал, она никак не могла справиться с сильным волнением, и прошло немало времени, прежде чем Хефнет заговорила вновь.

 - Она писала: «Дорогая сестра. Я знаю, что волею могущественных богов, ты стала той, которой нет равных в пределах Сульфура. Власть твоя неоспорима. Мудрость велика. И я молю небеса, чтобы жизнь твоя была прекрасной, а память о тебе бессмертной.

 Моя же участь плачевна.