Дети Арахна

 - Он покорен воле бога. И с тех пор, как верховной служительницей стала бывшая княжна Энгаба, Арахну стало угоднее, чтобы прекратились разорительные набеги на истощенные земли соседей, ему стало угоднее, чтобы сыны его на время забыли о войнах, чтобы снизились поборы с обнищавших людей, стало меньше бесчинств и убийств.

 - Откуда вам известно про княжну? – удивился послушник. – Хефнет мало кому доверяет такие тайны.

 - Не забывай, я целый день провел в обществе Магнуса, – отозвался Ог Оджа. – А вот откуда ему известны такие вещи – хороший вопрос.

 Добравшись до верха, они оказались в весьма просторной галерее, с множеством хрупких на вид мостиков, перекинутых через глубокие щели в каменистом, многоуровневом полу. Низкие своды пещеры подпирали колонны из необработанных глыб. Несмотря на некоторую первобытность, эта галерея являла собой необычайно живописное зрелище: наросшие сталактиты причудливо сверкали в приглушенном лунном свете, сочившимся через проломы в сводах. Один из таких проломов находился прямо над их головами, и через него хорошо просматривалось чернильно-звездное небо.

 Они долго молчали, только теперь остро ощущая, как тяжела земля, когда спускаешься в ее недра, и только теперь до конца понимая, как прекрасно небо, как хороша свобода.

 - Это интересно, - пробормотал Ва-Йерк. – В Улхур можно проникнуть незамеченным. А некоторые уровни имеют выход на поверхность.

 - Если знаешь, где найти этот выход среди пустыни и камней.

 - Нужно выбраться и запомнить.

 - Вы собираетесь вернуться сюда? Господин, это странно, поскольку вам никто еще не дал гарантий, что вы благополучно покинете норы Паука.

 - А ты не подумал, что мы можем еще и удрать отсюда, воспользовавшись все тем же проломом? Я поднимусь и посмотрю.

 Послушник помог ему добраться до свода пещеры, подставив спину.

 - Никуда не уходи! – громким шепотом добавил Ва-Йерк, глядя уже сверху и довольно улыбаясь.

 Оставшись один, Ларенар внимательно осмотрелся, заметив на стенах рисунки, нанесенные черной краской. Маленькие фигурки арахнидов сопровождали высокую обнаженную женщину с крупным цветком лилии в руке. Над изображением виднелись надписи. Он с некоторым трудом разобрал их: «Сыны Арахна поклоняются черной богине Кэух». Далее шла новая череда рисунков, похожих на те, что были  в книге улхурских жрецов. Только теперь за женщиной следовали девы в длинных одеждах – невиллы, чей культ зародился в Улхуре наряду с культом Серого божества-отца. Непорочные девы, чтившие черную демоницу. Ларенар вспомнил: магистр рассказывал ему, что обряды эти, арахниды переняли у мхаров. Затем, религии слились. Первые жрецы уступили власть жрицам, которые отказались от культа невилл. Служители-мужчины прогневали божество, или, как говорил Ва-Йерк, демоница стала Арахном, чтобы получить потомков, что является основной целью немногих демонов. И Арахн повелел служить себе только женщинам, награждая их своими детьми. Вот Колодец, с черной тварью внутри. Пальцы послушника стерли плотный слой пыли над картинкой, обнажив надпись: «Марлоги, истинные сыны Арахна, должны взять в руки мечи и защищать Отца и народ его». А вот Деву на цепях спускают в Колодец, чтобы она зачала от Арахна, породив марлога-воина. Дальше шли совсем непонятные письмена, начертанные красной краской, какую он видел на полу в библиотеке. Ларенар напрасно силился прочитать их, всматриваясь в знаки до головокружения, до ломоты в висках, непонятно почему считая, что ему необходимо знать тайный смысл написанного.

 - Кэух повелевает … дочерям, - произнес он вслух, - защитить от непосвященных святое место своего пребывания. Пусть явятся духи невилл, отдавших себя…

 Послушник смолк, услышав над собой струящийся тихий звон. Ему вдруг показалось, что он не один в пещере, и что этот некто с любопытством разглядывает его. Тихий смех подтвердил его догадку.

 Оглянувшись, он успел заметить мелькнувший в глубине галереи силуэт. И тут же все вокруг погрузилось во мрак. Темная грозовая туча поглотила лунный свет.

 - Кто здесь?

 Смех раздался снова, уже ближе и отчетливее.

 - Слэур…

 Нежный голос, назвавший имя, вспорхнул совсем рядом, эхом затрепетав под сводами пещеры.  

 - Иди, иди, - позвал он снова, рассыпавшись хрустальным перезвоном.

 Забыв о тмехте, Ларенар пошел на зов и быстро углубился в прохладные недра пещеры. Он явственно слышал впереди себя шаги, шелест одежд и шепот. Его настойчиво уводили все дальше от разлома.

 Галерея оказалась очень длинной и шла по кругу. И, как ни торопился послушник догнать ту, что вела его, расстояние между ними не сокращалось, скорее, наоборот – временами, звук шагов слабел, и голос становился совсем неразличимым. Тогда Ларенар останавливался, пытаясь собраться с мыслями, опомниться, намериваясь прекратить преследование и вернуться. Но голос звал снова. И он не мог устоять. Это было наваждением, противиться которому не хватало сил.