Дети Бемби

Престиж Бэмби поднялся еще выше, хотя и до этого давно уже был достаточно высок. Собравшиеся разнесли весть о подвиге Бэмби по всему лесу. Таким образом и Ролла через некоторое время кое-что узнала. У нее еще больше разыгралось любопытство, и она почувствовала себя еще более уязвленной.

— Почему, — спросил Гено, — ты им все-таки ничего не рассказала? Обычно ты говоришь очень охотно.

Гурри усмехнулась:

— Я остерегаюсь! Расскажи я им, что я пережила, что я видела, они захотели бы это слушать еще и еще. И так без конца. Я это знаю. Вероятно, и мы с тобой вели бы себя точно так же.

— А что, было бы очень плохо, если бы они попросили тебя повторить рассказ?

— Да. — коротко ответила Гурри, — это было бы очень плохо, очень!

— Скажи-ка! — изумился Гено, — ты, однако, поумнела.

— Дорогой мой братик, — ответила Гурри, — я не знаю, умна ли я. Одно только я знаю твердо: опасности, которых я избежала, то, что я пережила. И это очень серьезно, и это дорого мне стоило. Я была бы не достойна моего удивительного спасения, не достойна моего отца, если бы стала об этом без умолку болтать.

Потрясенный Гено спросил:

— И мне? И мне ты так ничего и не расскажешь?

— Тебе? — Гурри расхохоталась и стала такой же веселой, как всегда. — Пойми же, на лугу вперед другими, которые меня все время заставляют повторять рассказ, это показалось бы нескромным. Но тебе? Ты же мой брат! Тебе я расскажу все!

— А если я тебя попрошу, позднее конечно… потом, если я тебя попрошу, чтобы ты еще раз…

— Я тебе буду его повторять столько раз, сколько ты захочешь.

Гено от удовольствия подпрыгнул, что с ним редко случа лось.

— Если так, то начинай. — Он разволновался, как никогда. — Начинай! Начинай! Начинай!

Она рассказала ему о собаке, о повязке, которую Он наложил, о том, как ей было больно, о своем страхе. По ходу рассказа досталось петуху и его курам. Гено дрожал от возбуждения и радости.

— Не верю ни одному твоему слову, — пошутил он.

Гурри описала филина; как она перепугалась, увидев его первый раз, почуяв его запах, и как потом они стали друзьями. Под конец рассказала о страданиях, которые филин должен терпеть.

— Это ужасно! — вскричал Гено.

Но, когда Гурри рассказывала о просторах полей, о ланях в хлебах, о фазанах, разгуливающих в кукурузе, он не переставал удивляться. И был глубоко тронут рассказом Гурри о пении жаворонка, ее восторженной оценкой маленькой птички.

— Я восхищаюсь тобой! — сознался он, — ты знаешь намного больше, чем мы все здесь в лесу!

Гурри улыбнулась:

— Возможно, ты и прав. Но запомни одно. Все это я доверила только тебе! Только тебе! И ты никому не рассказывай.

— Как бы не так! — Гено с трудом остался серьезным, — подобные вещи каждый должен знать, и я всем расскажу, как петух взлетает в небо и поет.

Брат и сестра рассмеялись. Гурри была убеждена, что немногословный Гено ни слова не скажет об ее приключениях. Гено молчал. Рассказ о приключениях Гурри, который теперь стал их обшей тайной, еще крепче привязал их друг к другу.

В конце августа жара стала спадать. В начале сентября солнце запылало снова. Молоденьким ланям казалось, что это приятное, благодатное теплое время будет длиться вечно. Красные ягоды сплошь усыпали рябины. Как ни старались птицы, а ягод меньше не становилось. На кустах орешника орехи выглядывали из своих лопнувших зеленовато-желтых шкурок, которые медленно усыхали и становились совсем желтыми. Белочки прилежно кололи и грызли орехи и наедались ими до отвала. Орехи, которые они не могли одолеть, белочки закладывали в тайники на зиму про запас. Но белочки часто не могли вспомнить, где их пища хранится, и принимались отчаянно ее искать.

Дубы тоже приготовили для всех обильный урожай. Бесчисленное количество желудей устилало землю. Олени приходили по ночам, чтобы их отведать. В это время Гурри впервые встретила оленей и их самок, которых охотники называли просто дикими зверями. В первый момент Гурри, конечно, испугалась огромных животных. Однако скоро оправилась от страха; она забавлялась, слушая ужасные крики Роллы и Фалины: «Ба-о! Ба-о! Ба-о!». Крикам не было конца. Писклявые, слабенькие вопли Гено, Бозо и Ланы смешили ее. Ради смеха Гурри тоже немного покричала. Но она осталась на месте, тогда как остальные в панике разбежались в разные стороны.

— Беги с нами! — кричал Гено, — Это короли! Беги скорей!

— Дай мне посмотреть на королей, — возразила Гурри.

Через некоторое время, уже в глубине леса, Гено сказал:

— Короли опасны. К ним нельзя приближаться.

— Но, Гено, у, тебя все опасно.

— Для нас чаще всего все опасно! Ты должна знать это, Гурри, именно ты!

— Разве ты не испугалась, моя девочка? — спросила Фалина.

— Королей? Нет, мама…

— Мне кажется, — озабоченно сказала Фалина, — мне кажется, что ты все еще легкомысленна.

— Может быть, мама… Как мне от этого избавиться?

— Если бы ты могла посмотреть на свою спину.

Фалина имела в виду шрамы, которые, хотя уже почти заросли шерстью, выделялись на холке двумя отчетливыми рубцами.

— Мне короли нравятся, — продолжала Гурри.

Фалина пришла в ужас:

— Нравятся? Эти страшилища?