Такое вот никак в нем не помещалось. Свободно скользить из одного тела в другое, из одной судьбы в другую... не зная смерти, потому что в любой момент времени каждый
- Это же не вселенная, - ошеломленно сказал тезка. - Это...
- Сверх-Вселенная уровня III, - спокойно сказал Вайми. - Одна физика, но разная история. Попопе, говоришь?..
- Нуу... - тезка смутился, опустив взгляд. - Отец тоже...
- Тоже может создавать такое? - Вайми улыбнулся. - Может. Но - не создает. Зато он создал, например, тебя.
- И неплохо создал, - Ахана погладила начинающего юноша по лохмам, и тот совсем смутился, уткнув лицо в колени. - При участии Маулы, разумеется.
- Дальше что? - буркнул тезка, по-прежнему не поднимая головы. - В смысле, - куда теперь мы?
- Разве тебе тут не нравится? - удивленно спросил Вайми. - Мне вот очень.
- Ну, так это твой мир же, - тезка всё же взглянул на него. - Иначе странно было бы.
- Ты думаешь, что мне нравится всё, что я создаю? - хмуро спросил Вайми. - Нет. Не всё. Вселенная F1UYA/1573-9-1, например, совсем мне не нравится. А Вселенная W1UIO/2939-4-3 меня просто пугает.
- А что там? - с крайним интересом спросил тезка.
- В W1UIO/2939-4-3? Духи.
- Какие духи? Злые? - к тезке вернулось обычное его настроение.
- Вездесущие. Которые присутствуют в каждой её точке. И могут влиять на Реальность в каждой её точке. Примерно в той же степени, что и мы.
- Это уже не духи, это боги, - хмуро сказал тезка.
- Не боги. Я сказал, в каждой точке, - но не во всех точках одновременно. Потому что эти... духи... борются друг с другом. Изменяя саму Реальность. Снова и снова, без конца.
- Изумительный, должно быть, мир, - съязвил тезка. - Зачем же ты его создал?
- Потому, что он должен существовать, наверное?
- Это отчего?
Вайми хмуро взглянул на него.
- Помнится, я не раз говорил тебе о природе Творения. Когда я выбираю образ, которому должен дать бытие, я выбираю не самый красивый образ. Не самый добрый. Не самый злой. Не самый сложный даже. Я выбираю самый... цельный. Ты помнишь, почему?
- Потому что иначе он существовать не сможет, - буркнул тезка. - Но ведь всё равно, в твоей воле, давать ему бытие - или нет.
- Если бы всегда в моей... - Вайми вздохнул. - Я - это Врата Творения, их Ключ и их Страж. Но то, что через них проходит, Несоздано. Оно существовало всегда. И будет существовать всегда. В Небытии. Реальность бесконечно огромна. Это значит, что мой труд Творения никогда не будет закончен, - а также значит, что закончить его я не смогу. Потому что, создавая что-то, я, в то же время, создаю себя. Дополняю себя. Восполняю. Ты понимаешь, Лэйми, сын Охэйо?
- Черный цвет заключает в себе белый, желтый и остальные цвета. Смерть заключает в себе все существа, - так, что ли? - хмуро спросил тезка. Сейчас он был совсем не похож на себя же, рассуждающего об угнетении начинающей личности.
- Белый свет заключает в себе остальные цвета. Тоже. Иначе он не белый.
- Но не черный.
- Белый бел на черном.
- Послушайте, хватит, может быть? - сказал Лэйми. Ему вдруг показалось, что он попал на собрание какой-то масонской ложи. - Я всё равно ничего не пойму же. Вернее, наверное, я понимаю, - но это совсем мне не нравится. Ты лучше покажи, как это всё происходит.
- Это опасное желание, Лэйми, - взгляд сумрачно-синих глаз Вайми обратился на него. - Но опасное не для тебя. Ты - обладатель
- Отец сказал мне, что отвечает всегда тот, кто ведет, а не тот, кто дополняет, - немедленно встрял тезка.
- И перед собой тоже? - спросил Вайми. - Совесть - знаешь, штука довольно-таки жуткая, тебе ли не знать?
- Ой, да ладно, - тезка отмахнулся. - Разве ты не в силах вернуть в Небытие всё, что вышло оттуда вопреки твоей воле?
- Всё, что я замечаю. А замечаю я не всё, Лэйми, сын Охэйо. И ты видел Небытие. Закрыть его... довольно трудно.
- Да уж... - тезка поёжился, - но всё же, не сдался. Было видно, что его просто распирает любопытство. Да и самого Лэйми тоже. Увидеть настоящее Творение ему всё же очень хотелось. А уж посильно поучаствовать в нем... - Но ты не один же. Любой из нас всегда поможет тебе.
Вайми засмеялся.
- Черный цвет заключает в себе все остальные цвета, говоришь? Ну что ж... - он легко, одним движением, поднялся. - Вставайте и беритесь за руки...
* * *