Дети богини Дану

Дея рвано выдохнула: «Не могу…» — и, наклонившись над ней, Девон вошёл в девушку одним рывком. Дея застонала и обвила ногами его бёдра. Глубоко внутри разгоралась жажда, и с каждым толчком она становилась только сильней.

Дея выгнулась и застонала, впилась в спину Девона ногтями, оставляя красные следы, и Девон тоже прогнулся, врываясь так глубоко, как только мог.

Пламя, похожее на то, что недавно полыхнуло до потолка, обожгло обоих, накрыв горячей волной, и Дея издала последний, больше похожий на скулёж стон. Она продолжала удерживать Девона руками и ногами, не выпуская его из себя, и тот обмяк, попросту упал на неё.

Девон тоже тяжело дышал, и руки его почти непроизвольно гладили Дею по волосам.

— Ещё… — пробормотала Дея.

Девон понимал её. Впервые в жизни в постели с другим человеком ему было по–настоящему хорошо, и, хотя тело уже получило своё, он тоже хотел ещё.

Девон осторожно высвободился из рук Деи. Вышел из неё и упал на спину, глядя на выход из пещеры.

Дея тут же перевернулась, устраиваясь у Девона на груди, и зажмурилась на секунду, а затем открыла глаза и, улыбнувшись, попыталась перехватить взгляд Девона. Тот смотрел в пустоту перед собой, и после нескольких безуспешных попыток Дея сдалась. Коротко поцеловала Девона в плечо и, устроившись на только что поцелованном месте щекой, принялась кончиками пальцев рисовать руны на груди любовника, исследуя каждую впадинку на его теле.

Девон, кажется, не замечал её движений. Он был где–то далеко, и когда он наконец заговорил, Дея вздрогнула.

— Ты права, — сказал он. — Я не помню тебя.

Дея замерла, внезапно почувствовав себя чужой и неуместной здесь, но когда она попыталась отстраниться, Девон не отпустил её. Он наконец–то повернулся и посмотрел Дее в глаза.

— Я не знаю почему, Дея. Я сказал правду. Не думаю, что я мог бы забыть тебя.

— Но ты забыл, — Дея отвела взгляд, но уже через секунду снова посмотрела на Девона.

— Не только тебя, — продолжил тот, — Я помню казнь. И помню школу. Но не помню ни отца. Ни мать. Ни тебя.

Дея сглотнула. Теперь она внимательно смотрела Девону в глаза.

— Как это понимать? — спросила она.

— Не знаю, — Девон пожал плечами, — и не хочу знать.

Глава 22

С той ночи и каждую ночь Дея засыпала в постели Девона. Тот не говорил ни слова, хоть и не приглашал ученицу к себе. Но каждую ночь перед тем, как уснуть, он прижимал Дею к груди и утыкался носом ей в плечо. А затем закрывал глаза и проваливался в глухой, как каменная пещера, лишённый всяких видений сон. Если же сны всё же приходили к нему, Дея просыпалась и принималась гладить Девона по волосам, так что через некоторое время тот всё–таки по–настоящему засыпал.

«Что же было с тобой?» — то и дело думала Дея, вглядываясь в спящее лицо, но ответа на этот вопрос Девон по–прежнему не давал.

Впервые за долгое время друид просыпался выспавшимся. Случалось это обычно рано — едва солнце касалось первым лучом его разметавшихся по постели волос. Он открывал глаза и теперь уже сам разглядывал девушку, поселившуюся в его доме и в его сердце.

Девон не знал, как и когда это произошло. Дея произрастала из него, как дерево растёт из земли, и казалась Девону частью его самого. Думая об этом, Девон невольно вспоминал пень, оставшийся от великого древа Ястребов, и ствол молодого тиса, тянувшийся к солнцу из щели в нём. Всю жизнь, которой не было в нём самом, Девон видел в Дее, и постепенно та становилась для него средоточием всего.

Только мысли о Ригане продолжали терзать Девона. Он не знал о приказе, который Дану отдала своему ближайшему соратнику, и потому мог лишь догадываться, скоро ли Риган появится в Арме и почему не сделал этого до сих пор. Шпионы ежедневно доносили ему о том, что в Таре не происходит ничего — Великий Друид отсутствует уже много дней, и среди его подданных постепенно начинают гулять слухи о том, что Риган отправился в Сид.

Девон был бы рад, если бы это оказалось правдой, и Риган в самом деле пересёк черту, отделявшую дневной мир от мира ночи, но поверить в то, что это могло бы случиться так легко, он не мог.

Оставалось меньше месяца до ночи Бельтайн, когда он проснулся и как обычно долго смотрел на Дею. Солнца не было. С самого утра туман застилал долину, и похоже было, что ночью прошёл дождь.

Дея лежала в его объятиях, беззащитная и ранимая, как никогда.

Девон осторожно попытался высвободить руку, на которой покоилась белокурая голова.

Дея мгновенно распахнула глаза.

— Ты куда?

Девон поморщился.

— Спи, — буркнул он. — Холодно. Хотел ванну принять.

— Я сейчас принесу, — Дея села и явно собиралась продолжить свой демарш, когда Девон несильно дёрнул её за косу и уронил назад на подушки.

— Я Лугу прикажу.

— Я хочу с тобой.

Девон вздохнул.

— Я прикажу, а потом ты искупаешься со мной. Хорошо?

Дея покраснела. Такого Девон пока не предлагал, но воображение уже нарисовало ей десяток перспектив. Она всё–таки позволила Девону выпутаться из объятий и отправиться на поиски прислужника.