Дети богини Дану

Во время таких остановок Риган прислушивался, почти инстинктивно пытаясь определить, не идёт ли кто за ним, но, конечно же, в пещерах не могло быть никого — разве что Дану решилась бы подослать шпиона, но, похоже, и этого не произошло. Зато с какого–то момента Риган стал слышать лёгкий ритмичный шорох далеко наверху — как будто бы шелест волн.

Он прислушался ещё раз, уже внимательнее. Затем вернулся на несколько шагов назад, и ещё на несколько, пока шум наконец не стих.

Риган отстегнул от пояса серп и сделал отметку на стене — для этого священное оружие подходило не очень хорошо, но нож доставать он не хотел.

Развернувшись, Риган снова направился по туннелю вниз и шёл так несколько часов.

Мысли о Дану больше не приносили пользы — Риган чувствовал, что ходит по кругу и только разжигает злость, а потом он заставил себя глубоко вдохнуть и сосредоточиться на дороге. Теперь друид внимательно разглядывал стены, изучая породы, которые проходил, а время от времени наклонялся, чтобы подобрать незнакомый гриб, и закидывал его в висящий на поясе мешочек. Таких мешочков у Ригана было с собой шесть, но три из них были пусты, а в других трёх лежали золото, барит и соль — всё это могло помочь ему в обмене с варварами в том мире, куда он шёл.

Время тянулось медленно, и Риган не был уверен, идёт ли оно вообще. Мерить длину пройденного пути оставалось в основном по усталости в ногах и спине, и когда Риган решил, что достаточно устал, он скинул плащ, свернул его и уселся у стены. Хорошо было бы разжечь костёр, но ничего похожего на топливо здесь было не найти. Разве что… Риган задумчиво посмотрел на бороду, растущую на стене, но, поразмыслив ещё, решил отказаться от этой идеи — что бы это ни было, водоросли или мох, оно годилось для растопки, но вряд ли могло долго и ровно гореть.

Риган откинулся к стене и, закрыв глаза, заставил себя провалиться в сон.

Проснувшись, Риган прислушался — в первое мгновение ему трудно было определить, где он уснул. Волны продолжали шелестеть, но теперь уже не над головой, а где–то сбоку.

Второй день мало отличался от первого, но к концу его Риган дошёл до реки.

Лодка стояла там, где он её оставил, и первым делом, завидев свои припасы, Риган открыл сундук и, взяв в руки кусок мяса, откусил от него. Потом вскрыл бочонок и, сделав несколько глотков, снова закупорил.

Пообедав так, Риган перебросил продовольствие в лодку и, забравшись в неё, сел на вёсла.

В туатах настоящих кораблей никто не строил. Это был один из гейсов, которые филиды передавали из уст в уста. Однако книги друидов сохранили память о многом, что было запретом для простых сидов, и вот такие, обтянутые кожей буйвола неглубокие лодки, были одной из подобных вещей.

Риган оттолкнулся от берега и медленно погрёб прочь. Пещера навевала на него странное чувство — вечность царила кругом, и казалось — он может коснуться её рукой. Здесь не было ненависти, которая почти никогда не покидала его. Только тишина и покой.

«Так могла бы выглядеть смерть», — подумал Риган, и тут же от этой мысли по спине его пробежал холодок. Он погрёб быстрей, невольно стараясь вырваться из–под сводов пещер, которые теперь давили на него.

Однако вырваться было не так уж легко. Он грёб несколько часов, а потом затащил весло на палубу и, устроившись на дне лодки, уснул. Проснувшись, снова принялся грести и грёб, пока не устал. Бесконечные пещеры тянулись со всех сторон.

Иногда в сторону отходили ответвления — некоторые из них были залиты водой, а в некоторых был каменный пол. Риган несколько раз раздумывал, не стоит ли исследовать одно из них, и на третий день плавания решился — но ему не повезло. Пещера, примыкавшая к реке, закончилась тупиком. Это было отличное место, чтобы устроить тайник, потому что даже с реки разглядеть её было нелегко, но больше она ни на что не годилась. Риган вернулся в лодку и снова налёг на весло.

И всё же с тех пор Риган причаливал к некоторым туннелям и выходил осмотреться. Ночь он всё же предпочитал проводить в лодке — в пещере могло водиться что–то или кто–то, с кем встречаться друид не хотел.

Вереница дней уже стала казаться ему такой же бесконечной, как эти пещеры, когда вдали забрезжил свет.

Риган подналёг на вёсла, и довольно быстро свет превратился в проём, до середины залитый водой.

Риган подвёл лодку к берегу и, спрыгнув на твердую землю, вышел на свет.

Друид тут же зажмурился, не сразу привыкнув к солнечным лучам, бьющим прямо в глаза. Перед ним простирался залив или, вернее сказать, небольшая бухта. Несмотря на близость подземных вод, на солнце было тепло, и, запрокинув голову назад, несколько секунд Риган просто наслаждался спокойствием, которое снова нахлынуло на него.

Затем он повернулся к лодке. Хотел было вытянуть её на берег, но передумал, вспомнив о приливе, который может её унести. Снова забрался внутрь и оттолкнулся веслом.

Несколько размашистых гребков понадобились Ригану, чтобы выбраться наружу, и опять он замер, разглядывая уже не серебристую поверхность волн в обрамлении прибрежных скал, а стены, каких не видел никогда до сих пор.