Дети большого дома

Надежда Олесьевна смотрела на огонь, и беспокойство ее все росло. Но вот наконец и металлическое звяканье молоточка. Она сорвалась с места и выбежала во двор. Открыв ворота, с отчаяньем в голосе, спросила:

— Не нашли, Тигран Иванович?

— Все в порядке, Надежда Олесьевна, Митя нашелся!

— Тигран Иванович…

В комнате еще разглагольствовал Сархошев со стаканом водки в руках.

Вынужденные терпеть его присутствие, старики молчали.

Вбежав в комнату, Надежда Олесьевна громко крикнула:

— Нашелся Митя!

Старая Улита Дмитриевна взволнованно взяла за руки Аршакяна.

— Спасибо вам, Тигран Иванович! Пусть минет вас всякое лихо, пусть не коснутся вас горе и утраты!

Старый Бабенко взволнованно крутил усы.

— Ожили мои бабы, соловьями запели! Но где же наш негодник, Тигран Иванович?

— В одном из полков. Скажите, не осталось ли у вас в селе Огурцове родственников или знакомых?

— Ну конечно! — ответила удивленная его вопросом Надежда Олесьевна. — Ведь там живет отец моего мужа, Митин дедушка. А почему вы спрашиваете?

Вопрос Тиграна вызвал беспокойство у родных Мити.

Но мысль о том, что во всяком случае мальчик цел и невредим и они скоро увидят его, утешала их.

— Одним словом, завтра увидим Митю!

Воспрянул духом и Сархошев.

— Вот видите, оправдались мои слова! Долой печаль, давайте-ка выпьем по этому поводу!

— Спасибо вам, Тигран Иванович! — сказал Бабенко, взяв в руки чарку с водкой. — Вот теперь выпить можно и нужно! — Старик лукаво посмотрел на жену и дочь. — Новый год прошел, а мы так и не чокнулись с Тиграном Ивановичем. Ах, Митя, Митя! Что из него выйдет, бог его знает. А ну, Дмитриевна, тащи все, что у тебя про заветный денек припасено!

Язык у старика развязался. Мать с дочерью радостно засуетились. На столе появились новые закуски, новая бутылка с наливкой.

— Я тоже выпью с вами, Тигран Иванович! — весело воскликнула Надежда Олесьевна.

Была поздняя ночь, но Тигран не мог отказаться от радушного угощения этой милой семьи. Он уселся рядом с Олесем Григорьевичем. По другую сторону от него села Надежда Олесьевна. Когда старик Бабенко предложил тост за Тиграна, она звонко чокнулась с ним своей чаркой.

— С удовольствием пью за ваше здоровье, от всего сердца!

Даже старая Улита Дмитриевна, жеманясь, словно молодуха, подняла чарку с наливкой.

— За здоровье хорошего человека и старухе не зазорно выпить!

Дом, где всего час назад люди были убиты горем, снова наполнился жизнью. Зазвенел смех Надежды Олесьевны, осветились улыбкой старые орлиные очи Олеся Бабенко, словно помолодела Улита Дмитриевна.

Сархошев во время тоста в честь Тиграна разразился длиннейшей тирадой, то объясняя старику Бабенко и женщинам, что за человек Тигран Аршакян, то обращаясь к Тиграну с заверениями в преданности. Говорил он то по-русски, то по-армянски, то официальным тоном, то фамильярно.

— Итак, поднимаю бокал за ваше здоровье, товарищ батальонный комиссар! Тигран-джан, хоть на день откроем сердце друг другу, забудем на время о званиях и разнице в чинах. Тигран-джан, я тебя люблю. Давай поцелуемся. Э-э, держись по-товарищески, человече! Что из того, что ты званием выше меня? Надежда Олесьевна, я Тиграна Ивановича люблю, предан ему, потому что он — большой человек. Таких людей немного на свете. Это кристальный человек, понимаете! Люблю я его, голову за него сложу! Да и я кое-что значу для него. Вот пусть сам скажет, если не так. Правда ведь, Тигран Иванович, правда?

— Ладно, ладно, пейте! — оборвал Аршакян.

— Нет, ты «ладно, ладно» мне не говори, Тигран Иванович! Разве я не правду говорю?

— Хорошо, хорошо, пусть правда.

— Ну, раз так, давайте поцелуемся. Может быть, я действительно пьян, глупости болтаю, может быть, что-нибудь не так сказал, Надежда Олесьевна?

— Не знаю, — уклонилась она от ответа.

Тигран поднялся на ноги.

— Встаньте и немедленно уходите!

Сархошев моментально протрезвился.

Не взглянув больше на него, Тигран прошел в другую комнату. Через минуту он услышал стук ворот. Дверь открылась, в комнату вошла Надежда Олесьевна.

— Напрасно взволновались, Тигран Иванович, — мягко сказала она. — Такой уж он человек. Пожалуй, не стоило выгонять его. Зря разволновались.

— Да никакого волнения, Надежда Олесьевна, я и не думал волноваться!

— А с папой и мамой вот не попрощались на ночь. Пойдемте, пойдемте…

Вернувшись к столу, Тигран старался быть веселым, пытался даже шутить.

Бабенко опять поднял чарку:

— Выпьем напоследок еще за нашего беглеца-головореза!

Все с радостью подхватили этот тост.

— Митя славный парнишка! — отозвался Аршакян. — Вы не очень уж браните его.

— Да, наоборот, мы вместе с вами балуем его вовсю! — со смехом вмешалась Надежда Олесьевна. В глазах ее сияла радость, вызванная и вестью о Мите и тем, что ушел неприятный человек.

Вернувшись в свою комнату, Тигран лег на кровать.

В комнате было душно. Он закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать. Его начало клонить ко сну, когда он почувствовал прикосновение к груди. Открыв глаза, Тигран увидел Улиту Дмитриевну, которая поправляла сползшее одеяло.