Дети Брагги

— Тогда по какому праву ты вмешиваешься в это дело?

— По праву кровного родства.

— Ох врешь, — шепнула краем рта Карри. Толпа выплеснула новый возбужденный вой. Не каждый день выпадают подобные развлечения. Дружинники Веса вовсе не спешили покончить с потехой так скоро. Люди напирали, стремясь услышать как можно больше, чтобы потом передать все оказавшимся в задних рядах. Их возбуждение повлияло и на судей: на вапна такр не отмахнуться от настроения воинов.

Судьи отошли в сторону, чтобы обменяться несколькими фразами вполголоса, а бородач проворно обернулся к Карри. Он сделал шаг вперед, наклонился, чтобы хоть как-то сравняться с ней ростом, и быстро зашептал:

— Послушай, Карри, тебе же не выпутаться из этого в одиночку.

— Посмотришь, как я научилась управляться с наследством твоего отца. А что, если здесь найдется кто-нибудь из Мармира? Ты ведь мне не родня!

Но в глазах Гвикки светились хитринка и искренняя радость встречи, смущение и что-то еще… Жажда славы. Никому не дано собрать дружину, стать вожаком в морских походах, если тебя не гонит жажда всегда быть впереди, чувствовать устремленные на тебя взгляды, та самая жажда, что вновь и вновь заставляет пытаться сломить судьбу одной лишь силой воли да твердостью руки.

«Я должна пройти через это одна». От этой мысли на Карри Рану из рода Асгаута, морского конунга на протяжении последних пяти лет, снизошло странное спокойствие. Она даже сообразила, как спасти лицо давнего друга, отказавшись от его помощи. Худшим ее страхам не дано осуществиться: развеселившиеся ратники не позволят судьям покончить еще до его начала со столь увлекательным поединком.

— Я благодарю Гвикку Ирландца за предложение держать мой щит в этом хольмганге. Но между нами кровь — и он знает чья. Я верю, что он верно поддержит меня на этом суде, и помощь его будет немало значить для чужака с пятном предателя. — При этих ее словах на лице Гвикки возникло выражение неподдельного изумления. — Если я не права, то затем мы и бьемся, чтобы это выяснить. Я пришла сюда, чтобы смыть оскорбление, пусть остальное решает Один!

— Одину слава!

От прокатившегося по рядам крика, казалось, содрогнулся весь берег.

Судьи переглянулись, понимая, что им ничего не остается, кроме как согласиться.

Бой закончен — и так, как предсказывала Карри. Гаутрек из рода Асгаута на мгновение подняла взгляд к голубому небу, в котором, поглядывая вниз, кружил черный ворон. Добей его, добей, шепнул ей внутренний голос. Добей его, он присоединится ко мне. Добей его — тебе все вернется сторицей. Опустив взгляд, она заметив вдруг в толпе сосредоточенное лицо Веса, и это решило все.

— Я вышла сюда, дабы смыть оскорбление, — ее крик прозвучал в едва ли не мертвой тишине, накрывшей тинглид ратников Фюрката. — Вести о падении Гаутланда достигли Фюрката раньше меня, и в падении его Ньярви обвинил меня. Спор наш решили асы, и Один и Фрейя судили победу, а Скульд и Мист принесли мне ее. Теперь же я отдаю себя на суд тинглида. Я готова уплатить виру Ньярви, сыну Кальва и Орму, его фелагу, и в обмен на их жизнь прошу в будущем поддержки их и дружбы.

Рев разочарования смешался в толпе с одобрительными криками.

Тьодольв и судьи отошли для совета, через пару минут вызвав к себе обоих зеландцев. Толпа постепенно затихла, ожидая решения, чтобы затем утвердить или опровергнуть его. Карри удивилась про себя, что не испытывает страха: если она правильно рассчитала настроение этих людей, судьи не посмеют пойти против них.

— Итак, все закончится миром, — раздался неожиданно холодный властный голос.

Опершись о древко алебарды, Карри круто повернулась, чтобы увидеть: у нее за спиной стоит Вес. Конунг Вестмунд — для собравшихся здесь воинов.

— Миром, хоть и поединок был ради решения и славы Отца Ратей, — также холодно ответила Карри, повысив на последних двух словах голос.

— Одину слава! — ревом и грохотом рукоятей мечей по щитам откликнулась окружающая их стена воинов.

— Значит, если я верно понял тебя, ты привела сюда дружину, чтобы вместе с нами попытаться отстоять северный Йотланд. И ты станешь под мое знамя?

— Стану, — через силу выговорила Карри, понимая, что Вес не оставил ей выбора. — В таком случае, возможно, ты познакомишь меня со своими людьми, конунг Вестмунд, — сама нанесла она ответный удар, причем слова ее прозвучали довольно едко.

— Карри Рану из рода Асгаута, — негромкий и ставший вдруг тяжелым голос молодого конунга перекрыл гомон собравшихся на берегу Фюна ратников Фюрката, смыла с себя обвинение поединком во славу Одина! Ворота и сердца Фюрката всегда открыты для конунга и ее дружины!

Карри вдруг почему-то показалось, что если она опять, в который раз за это утро, услышит этот многоголосый рев, она сама закричит, или взвоет, или оборотится в разъяренного волка, как, говорят, обращается Грим. Вспомнив об этих слухах, дочь Рану невольно улыбнулась.

— И все же жаль, что ты не убила их, — неожиданно произнес вдруг конунг. Они нужны Всеотцу и сегодня же пировали бы с эйнхериями.