Дети Брагги

Руна в волшбе — будто конь на скаку.
Эваз — восьминогого Слейпнира знак,
лучшего из коней, что носит шамана по всем мирам девяти.
Лошадь даст рунному мастеру знать,
где искать то скрытое знание,
к которому он столь стремится.
А при волшбе руна Эваз сдвиг с мертвой точки для действия
В мир принесет.

Целую ночь он копал эту яму на единственной тропе, ведущей к воде. Оглянувшись по сторонам, Вес понял, что получилась у него даже не яма, так, узкая расщелина, в которую все, что и возможно, это втиснуть боком тело. Темно, и рваные края расщелины будто зубцами рвут крышу блеклого предутреннего неба.

И в этом тусклом свете смутно поблескивает клинок, уже пронзивший своего творца, с радостью убьет он и хозяина, да только хозяин пока посильнее меча. Мечу не терпелось убивать, но пения его не услышит никто и ничто: клинок помолчит, пока не придет его время.

А герой ждет. Ждет в вырытой им самим яме на тропе к водопою. И его переполняет…

Постепенно Вес начал осознавать — вспомнив внезапно, что именно этому пытался научить его Тровин Молчальник, как этому учили все скальды, — кто он, в чьем теле он оказался. И хозяин этого тела, могучий герой, еще не достигший вершины славы, не разбудивший могучую деву, не завоевавший еще себе королевну и королевство, ощущает странную сосущую пустоту в желудке. Это ощущение пугает воитель никогда раньше не испытывал ничего подобного. Герой не знает, что можно повернуть назад, отказаться от схватки…

И Сигурд, сын Сигмунда, будущий обладатель заклятого золота Нибелунгов, чье имя навеки останется в сказаньях и песнях, познает, что такое страх. Страх перед шипастым, железно-чешуйчатым существом, что, извиваясь, разравнивает телом камни. С каждым ударом тяжелой лапы вибрирует и подрагивает каменистая тропа, скала скрипит под когтями, и с шорохом тащится незащищенное, как говорят слухи, чешуйчатой броней брюхо.

И вот оно… Огромная голова четким силуэтом выделяется на фоне серого неба, бугристая голова, похожая на обломок скалы. Ее и впрямь можно было бы принять за безобразный валун, если бы не движение стальной чешуи. Стальные пластины на груди, на черепе движутся… движутся, переливаясь тусклым блеском… Где-то над ним раздался леденящий душу шорох, за ним грохот, — это тварь, похоже, махнула хвостом, обрушив, наверное, ближайшую каменную гряду.

Переждать, переждать, пока дракон проползет, пока подставит незащищенное брюхо.

И тут страшная голова заслоняет собой небо, и Сигурд-Вес видит то, о чем не мог бы поведать ни один смертный, — никто, кто видел такое, не вернулся.

Глаза дракона. Белые глаза, будто подернутые пленкой болезни, но за этой пеленой бьется лихорадочный свет. Кто знает, безумна тварь или умна?

Но еще остается надежда, что влекомая жаждой тварь проползет мимо, примет его голову за камень, пусть даже на этот камень опустится кошмарная когтистая лапа… поднимается, опускается закованная в броню голова, и белые глаза глядят на героя.

— Конунг.

Дракон улыбается.

Он едва не задохнулся от вновь пережитого — при одном только рассказе об этом невероятном сне — ужаса.

— И что же ты хочешь от нас? — с неподдельным участием спросил Амунди Стринда.

И Вес испытал мимолетный прилив ненависти к этому сухопарому целителю с его всепонимающим взглядом, но не нашел в себе сил даже для резкого ответа, только провел рукой по мокрым от пота волосам.

— Я знаю, что видел Фафнира. Но знаю я и то, что это не просто дракон. В этом сне я увидел некоего человека, увидел таким, каков он предстает в Том мире.

Конунг Вестмунд помедлил, ожидая услышать от скальдов, хотя бы Ивара Белого — в силу давней дружбы с Тровином и приязни к бывшему его воспитаннику, — кивка, быть может, успокаивающего слова. Но в горнице царило молчание.

— Я хочу знать, истинно ли это видение. И если да, то что нам следует предпринять.

— Видение твое веще, конунг, — негромко отозвался Ванланди, но в голосе его не слышалось ни капли участия. — Я видел и тебя, и его, Вестмунд. — Скальд Фрейя умолк, как будто ему не хотелось продолжать.

— И? — подстегнул скальда конунг. — Я желаю знать, чем кончилось все это?

— Ничем, — отозвался Ванланди. — Конунг не пожелал видеть этого.

— А знаешь ли ты, кого именно ты видел там? Если так, то может статься, ты, конунг Вестмунд, намеренно оборвал видение, — все так же участливо добавил Стринда. Остальные молчали.

— Разумеется, знаю, — резко оборвал Вес. — Кого можно встретить в образе дракона, кроме порождения Локи? Скальды все так же молча переглянулись.

— Зачем вы заставили приехать сюда этого человека, если всем нам известно, что принесет он одни лишь несчастья?

— Ты поспешил в суждениях, конунг, — негромко и размеренно заговорил Гранмар, скальд Тора, — ухватился за первую же возможность, тогда как…