Дети Брагги

Довольно потратив времени на изложение причин своего ухода, расскажу о видениях. Видения более яркие и ясные, чем обычно, посещают тех, кто обладает даром провидения, наступили в первую же зиму после моего водворения в запущенной усадьбе. Все лето потратил я на эксперименты с известным всем скальдам сновидческим отваром белены и молодого багульника, которые, по счастью, в изобилии произрастают на Гаутланде. В различных частях я пытался подмешивать в него боярышник и дурман, белозор и душицу, и многие другие травы. Наилучшие результаты, однако, дала смесь, изготовленная на основе цветов вереска. На вересковую пустошь мы со Скагги набрели по чистой случайности в самую пору цветения этого замечательного растения, когда разыскивали кратчайшую дорогу от нашей усадьбы к морю. Не могу не отметить, теряя время и тратя место на бересте, что действие средств на основе вереска дает, вероятно, самый надежный ключ к решению древней загадки верескового меда…»

— Слушай, а ты не помнишь, в каких долях Молчальник составлял свой отвар? — с интересом спросил Грим, поднимая голову от берестяных свитков.

— Нет, — сокрушенно покачал головой Скагги. — Меня он от трав гонял, а сам никогда ничего не рассказывал.

— На то он и Молчальник, — усмехнулся Грим.

— Стринда всю бороду себе повыдергает, желая узнать, что это был за отвар, — лукаво улыбнулся будущий скальд Идунн, но голос у него был задумчивый.

«В видениях и рунной волшбе неустанно искал я ответа на мучившие меня вопросы, однако то, что я получил в ответ, едва ли кто-нибудь может счесть решением, но лишь зачатком его. Багульник и вереск, усилившие сновидческий дар, позволили мне найти недостающие части к единой картине, осколок которой привиделся мне во сне об Аунде Старом. Не думаю, что стоит повествовать здесь обо всех, суть же сводится к рассказу о точильном жезле и силе аса асов».

Светало. От неверного света факела у Скагги слезились глаза, но он не мог заставить себя оторваться от завещания наставника.

«Точильный жезл был изготовлен властителем светлых альвов по просьбе Всеотца, лишь Велунд один способен заставить не только повиноваться себе неживые вещи, но и наделить их угодными ему свойствами. Жезлу, знаку конунга-воина, столь странному в руках Аунда Старого, полагалось служить своего рода проводником могущества Отца Ратей, посредством которого друг Мимира получил бы возможность тайно и не являя себя скальдам вмешаться в дела хельмскринглы. Было мне и видение о беседе Тюра-ноши с прорицательницей вельвой, о второй беседе, не первой, о которой ничего не говорится в древних сказаниях.

Вельва поведала вопрошающему ее Хрофту и мне, былинкой притаившемуся меж копыт Слейпнира, что исход Рагнарека не предрешен, что порождения хаоса не обязательно выиграют последнюю битву. Для мира осталась еще надежда, и надежда эта зиждется на людях. Задумчив был Всеотец, и виделись, ему, как мне кажется, все новые славные воины — эйнхерии.

Смертным, однако, не позволительно проникать в думы Могучих, и за дерзость свою я поплатился долгими месяцами мучительных болей в голове и в суставах. Поплатился тем большим, что когда отошли обмороки…»

— Помню, — вскинулся на этом месте Скагги. — Под конец первой зимы Тровин, бывало, становился белым как мел и замертво валился на пол. А случалось, целыми днями лежал у огня без движения, только каждый час просил подать ему пить. Озноб же не проходил до самого лета.

Грим на это только сумрачно кивнул.

«…поняв, что не способен более обходиться без вересковой с багульником настойки. Каждый вступивший в Круг знает, что багульник и белена при частом их употреблении уводят в мир ярких снов, откуда уже нет возврата. Дар вереска страждущим и целителям заключается в том, что цветок позволяет растянуть отпущенное пользующему его время до самой последней черты, не лишая его при этом способности ясно мыслить».

— Отец! — сквозь стиснутые зубы прошептал Грим. «Но до середины следующего лета опыты мои пришлось прервать, если я не готов был вовсе от них отказаться.

Хоть и считают многие внутренние области Гаутланда местом глухим, но и до него доходят вмести с Йотланда и из прочих стран. От заезжего купца, который занемог неподалеку от моего дома, я узнал о создании нового конунгства на севере Йотланда. А порадовавший меня приездом, хоть и опечаливший своей бедой сын Эгиля поведал о том, что случилось это после битвы у Данвирка, где войско данов, став могучей стеной, не допустило в нашу землю саксов. Сам Квельдульв, хоть и давно уже скрывается на острове, все же часто наезжает в Рьявенкрик. Он же рассказал мне о битве, в которой Вес одержал победу над конунгом Гормом Старым.

Примечательным же в тех битвах, даже на взгляд отрекшегося от рун берсерка, показалось то, сколь мало в них взято было пленных и сколь многие славные витязи погибли в тех бурях мечей.

Тут-то и вспомнилась мне дума, туманившая чело «аса павших», а руны лишь подтвердили мою догадку, что это «ас асов» пополняет свою дружину.