Дети декабря

Кинотеатр располагался на втором этаже. Смятин взял билет на «Хоббита», карамельный попкорн и чёрный чай. Ещё чая. Чтобы согреться. Расположился в зале. Снял ботинки, носки, растёр ступни купленным спиртом. Чуть полегчало. Но озноб не проходил. Свет погас. Дракон Смог атаковал город. Смятин закатал джинсы – растёр ноги до колена спиртом. Спасался чаем. Постепенно фильм увлекал. Смятин подумал о том, что один в кинотеатре расслабляешься больше, чем посещая его с детьми. После «Хоббита» он нервно набрал автобусные кассы.

– Нет, извините, пока ничего.

– Ясно.

Смятин побродил по торговому центру, зашёл в «Кишеню». Долго мялся у алкогольной стойки, ища самый дешёвый коньяк. Наконец выбрал. Купив, вернулся в кинотеатр.

– Можно мне место поближе к кондиционеру, к тёплому воздуху?

– Да, конечно. – Кислотные ногти с бабочками и сердечками забегали по клавиатуре. Смятину дали билет на новогоднюю российскую комедию.

На новом месте оказалось теплее, хоть ещё и подёргивала морозная дрожь. Смятин пил кофе, разбавленный коньяком. Запахов он по-прежнему не чувствовал. Правда, сейчас это было даже кстати, учитывая, насколько дрянным оказался коньяк. Он и ещё скучное кино усыпили Смятина. Ему привиделся сон – продолжение того, что видел в киевском кинотеатре.

Труп Смятина везли в морг. Он лежал на стылых медицинских носилках. Два санитара, похожие друг на друга бледной отрешённостью лиц, ругали Путина. Снег на улицах почти растаял. Люди тонули в грязно-серой жиже. Красно-белый «Форд» притормозил у кирпичного здания. Санитары вытащили носилки с трупом. Перекатили их в пустое холодное помещение. Мерцали люминесцентные лампы. Появился коренастый человек, склонился над трупом. Волосы он спрятал под голубой шапочкой. Нижнюю часть лица скрыл маской. Из-под белёсых бровей смотрели внимательные, чуть воспалённые глаза. Коренастый человек что-то объяснял санитарам. Труп переложили на полку. Смятин услышал: «Мы поменялись телами». И проснулся.

Он сидел в кинотеатре. Несмотря на потоки тёплого воздуха, его по-прежнему знобило. На экране лысый человек говорил остроносой блондинке: «Мы поменялись телами». Смятин подумал, что надо ехать в Херсон и перебираться через границу на такси. Таможенники не могли не пускать обычные машины. Или правда что-то знал тот моложавый усатый позёр, якобы приехавший в Одессу к любовнице, – и скоро война? Нет, глупости. Россия и Украина не могли воевать открыто, стенка на стенку, под красный смех.

Смятин едва дотерпел до конца фильма. Третьего на сегодня он уже бы не выдержал. Ожидание накапливалось, как яд. Озноб крошил мысли, как льдинки.

– Алло, у тебя всё в порядке? Мы волнуемся.

Звонила жена. Голос её и правда казался встревоженным.

– Нет автобусов, – выдохнул коньяком Смятин.

– Та-ак… И что делать?

– Вот сейчас иду на вокзал.

– А что говорят?

– Говорят, что решают вопрос. Тут много таких, как я. – Смятин вышел из торгового центра. К вечеру опять прихватил мороз. Снег блестел, скользил, становился опасным. – Но вроде бы все едут в Херсон.

– Да, я читала форумы. Тут, представляешь, по ТВ показали, что Россия пустила от украинской границы специальный автобус.

– Так может, им ехать? – уцепился Смятин.

– Господи, ты им веришь? – перебила жена. – Это же для лохов! У тебя деньги остались?

Смятин вздрогнул. Любой материальный вопрос в их семье, как правило, кончался руганью.

– Да.

– Точно?

– Ну да, – остановившись, Смятин поискал сигареты, – но немного.

– Хватит на то, чтобы добраться?

– Ну…

– Так, ладно, – жена одёрнула сама себя, – глупый вопрос. Иначе ты бы её уже взял. Надо тебе перекинуть денег. – Голос её изменился. – Господи, и на что ты их только потратил?

– Тебе дать подробный отчёт? – Смятин ухитрился плеснуть желчи.

– Я и так знаю – книжечки, правда?

Смятин промолчал.

– Ладно, езжай на вокзал. Может, там что наладилось.

– Ладно.

Он чувствовал, что жена сказала не всё.

– Да?

– Я волнуюсь. И мы тебя ждём, твои девчонки. Приготовили тебе к Новому году подарки. – Голос её стал нежным. – Люблю тебя. Будь осторожен.

– И я люблю.

Разговор влил сил. Сердце оттаяло, нежность подтопила ледяной панцирь. Подходя к автовокзалу, Смятин помнил о бородатом. У касс вновь никого не было. Девушка за стойкой узнала его. По её улыбке Смятин понял, что на этот раз его ждут хорошие новости.

– Вы вовремя. Вроде бы решился вопрос с Крымом.

– Вроде бы?

– Точно вам сейчас никто ничего не скажет. Но автобус туда идёт.

Смятину показалось, как свет залил пространство.

– Отлично! Когда?

– Через полчаса.

– Что?! – Оживший, Смятин торопливо полез за деньгами. – А если бы я не пришёл? Вы же обещали мне позвонить!

– Слишком много желающих, – отчеканила девушка, больше не напрягая себя улыбкой. – Ехать будете?

– Да-да, конечно!

Девушка выбила билет. Мир стал теплее, ярче. Смятин наконец-то согрелся. Проверил билет. И тут рванула новая ледяная бомба.

– Н-но, – он даже начал заикаться, – тут написано, что билет до Херсона.

– Не имеем права выбивать в Крым. Временно оккупированная территория.

– Но в Крым-то, – Смятин заиграл желваками, – мы попадём в итоге?