Дети доброй надежды

Он побывал во многих местах и уже познакомился с военно-морским искусством Запада, плавая в международных водах. Летом 1776 года была снаряжена в Средиземное море торговая экспедиция. Три фрегата Балтийского флота подняли купеческие флаги, приняли груз и отправились в дальнее плавание. На четвертом фрегате, конвоировавшем их под военным флагом, ушел в море Ушаков.

В Ливорно к экспедиции присоединились еще два судна, оставшиеся там после окончания войны с Турцией. Ушаков принял командование над одним из них — фрегатом «Св. Павел» — и начал совершать торговые рейсы от берегов Италии в Константинополь и обратно, не подозревая, что в этих же самых водах ему доведется прославить русское имя двадцать лет спустя.

Посещая Морею и воды Архипелага, места недавних побед русского флота, он понял, как важен для России выход в Средиземное море и что добиться этого можно только утвердившись на черноморских берегах. Это стало ему особенно ясно, когда пришла пора возвращаться и турки не пропустили фрегаты под купеческим флагом через Проливы.

Два года и девять месяцев провели русские моряки за границей и в мае 1779 года возвратились в Кронштадт.

В следующем году Россия решительно выступила на защиту свободы торгового мореплавания и предприняла шаг, на который не решалась еще ни одна страна.

Соединенные Штаты Америки вели борьбу с Англией за свою независимость. Сторону американцев приняли Франция и Испания. Англия вступила с ними в войну. Крейсеры враждующих стран стали обыскивать все встречавшиеся им суда, конфискуя товары, принадлежащие враждебным нациям, даже если они находились на нейтральном корабле. Это наносило сильный удар морской торговле. Английские каперы бросались на все встречные корабли без всякого почтения к тому или иному флагу. В 1778 году А. С. Мусин-Пушкин, русский посланник в Лондоне, доносил оттуда: «Все здешние новости состоят на сие время в одних только ежедневных призах».

В начале 1780 года два корабля с русскими товарами были захвачены испанскими крейсерами на пути в Малагу, отведены в Кадикс и проданы там с публичных торгов.

Русское правительство немедленно отдало приказ о снаряжении пятнадцати кораблей и четырех фрегатов для защиты чести русского флага и 28 февраля обратилось к правительствам всех морских европейских держав. Призывая их последовать своему примеру, оно объявило, что суда нейтральных стран могут свободно плавать повсюду, что неприятельская собственность, исключая оружие, на нейтральных судах неприкосновенна и что Россия намерена силою отстаивать свои права. К русскому заявлению вскоре примкнули Швеция, Дания, Австрия, Пруссия, Португалия и Неаполитанское королевство. Образовался союз — «Северный вооруженный нейтралитет». Англия не вступила в него, потому что сама была воюющей стороною, но дала командирам своих крейсеров более мягкие инструкции и послала учтивый ответ России с заверением, что всегда считала своей обязанностью уважать русский флаг.

Европе был дан урок международного морского права.

В Кронштадте готовились к выходу в море боевые корабли.

Ушаков с грустью ловил слухи о предстоящем плавании, на участие в котором он не мог надеяться. Но в сентябре 1780 года — неожиданная удача! — он был назначен командовать 66-пушечным кораблем «Виктор», уходившим в Средиземное море охранять русские суда.

В этом плавании он провел почти два года, окончательно убедившись, что в западных военно-морских кругах наступательным действиям предпочитаются осторожность и нерешительность. Ушаков возвратился в Кронштадт, еще более уверенный в том, что петровской безбоязненной тактике предстоит будущее. А будущее это было не за горами: оно уже рождалось в районе Черного моря, где строились новые русские корабли.

Глава пятая «Невидимый неприятель»

Не боящеся ни единого страху.

Петр I

1

Двадцать девятого июня 1783 года капитан второго ранга Ушаков выступил из Петербурга в поход во главе колонны из 700 матросов Балтийского флота и более 3 тысяч мастеровых. Колонна направлялась в Херсон для судостроительных работ и должна была обеспечить новые суда командами. Капитан второго ранга Ушаков, лейтенант Данилов и мичман Пустошкин были назначены на херсонские верфи наблюдать за постройкою кораблей.

В одну из этих команд оказался зачисленным матрос Иван Полномочный. «Я с братом распрощался в Петербурге, — говорит он в своих записках. — В самый Петров день разговелись и у Николы-угодника, у ограды, на травке посидели, помолились и пошли в поход...»