Дети драконов

– Эта дверь, – словно между прочим спросила Ива, – на кой она тебе?

Лиан словно очнулся, посмотрел на нее пристально, как будто хотел понять, стоит ли разевать рот и тратить слова на разговоры.

– Я кое-что сделал там когда-то... очень давно. Теперь должен исправить.

– А если не исправишь? Мир поломается? – в едкой горечи этого вопроса не было ничего смешного, но Лиан улыбнулся.

– Он уже сломан, Ива. А я могу его... вылечить. Вернуть все, как было, в равновесие.

– Бабкины сказки! – сердито фыркнула она. – Бабкиных сказок ты наслушался, Сполох! Дитям малым такие брешут, а они и верят, но ты ж не из-под мамкиной юбки вышел!

Зря она тронула его мать... Не то это было место, где все ровно. И поняла-то свою ошибку сразу – по складке меж светлых бровей, по ушедшему в сторону взгляду – да поздно было: его собственная дверь, дверь его души уже захлопнулась, оставив все ответы внутри.

– Угу... сказки, – пробормотал он. – Наверное...

И больше уже ничего не говорил.

Когда котелок опустел, Ива отмыла его водой из поземного колодца и вернула на стол. Лиан к тому моменту уже спал, растянувшись поперек кровати в алькове. На сей раз у него хотя бы хватило сил, чтобы снять свои сапоги – босые пятки торчали из-за криво висящей старой занавески. В комнате было не так уж холодно, но все-таки неуютно, сыро... Ива вздохнула и набросила на него одеяло, а потом, взяв свечу, покинула их покои.

Она шла по темным переходам подземного замка, уверенно следуя к намеченной цели. В большой зале со сводчатым потолком и высокими колоннами остановилась и принюхалась. Здесь было множество полок и шкафов, заполненных тысячами склянок, шкатулок, коробочек, бутылок и горшков. Полагаясь только на свое чутье, Ива шла меж рядов со старыми зельями и лекарствами, порошками и заготовками для них.

– Ага, тут... – прошептала она, садясь на корточки возле одного из стеллажей и запуская руку в затянутый паутиной угол. Одно осторожной движение – и в свете свечи тускло замерцала небольшая бутылка темно-зеленого стекла. – Как раз сойдет.

Быстро вернувшись назад, она достала из сундука кусок свиного сала, бросила его в котелок и растопила на огне, а затем влила в горячий жир половину прозрачной жидкости из склянки. Старой зелье остро пахло семенами пажитника и медвежьей травой. С годами оно ничуть не стало хуже.

– Вот так... добро... – Ива тщательно выскребла содержимое котелка в небольшую миску, что прежде служила для еды и оставила на столе, а сама села у огня и долго смотрела на пляшущие лепестки. В этом кромешном подземелье одно было хорошо – даже крошечного полена каким-то чудом хватало на несколько дней. Пламя словно жило отдельно, не стараясь пожрать деревяшку, но танцуя немного над ней, в воздухе.

Когда снадобье из горячего стало теплым, Ива взяла миску и вместе с ней забралась в альков. Под покровом сумрака, наощупь, она отыскала изрезанные шрамами ладони и принялась втирать в них мазь с запахом трав, живших под солнцем десятки лет назад.

– Двери, путь... Штоб они все провалились в пекло!..

6

Она проснулась первой. Раздула в камине огонь, сварила кашу, замесила тесто на хлеб, а затем внимательно осмотрела содержимое сундука с едой. Когда Лиан наконец выбрался из кровати – растрепанный, помятый, сонно потирающий небритое лицо – она первым делом вручила ему миску с варевом, а потом сообщила:

– В деревню надо. Еда заканчивается.

Лиан отправил кашу в рот и кивнул.

– Вместе пойдем. Не могу больше в этом склепе. Надеюсь, Фарр уже уехал...

– Да если и не уехал... пускай себе сидит, караулит. Я туда больше не пойду... Не понравилось мне над поганым ведром сидеть. Неспроста эта хворь ко мне привязалась. Не доверяю больше тамошним. Открою другую дверь... на ту сторону горы.

– В Феррестре?

– Ну поди. Почем мне знать, что там...

– У феррестрийцев вино хорошее. Почему бы и нет. Пойдем!

– Сейчас?

– Сейчас. К солнцу хочу. Пока совсем котелок не треснул... Здесь слишком темно. Ты могла бы открыть окна. Они тут есть. Были...

– Могла бы, да не хочу. Мало ли кто в те окна пролезть захочет.

Лиан фыркнул насмешливо.

– Да кому мы нужны тут, кроме моего брата?

– Не хочу и все. Вообще не хочу, чтобы про нас знали.

– Ты топишь камин, над крепостью должен подниматься дым. Люди под горой не дураки – уже давно, наверное, поняли, что тут кто-то снова живет.

Ива промолчала.

– На что ты покупаешь еду? – спросил Лиан, не трогая больше тему про окна.

– Здесь были монеты.

– Покажи.

Она достала из большой плетеной корзины увесистый глухо звякающий мешочек и, развязав, высыпала его содержимое на щербатые доски стола. Лиан подвигал монеты пальцем и улыбнулся.

– Старое серебро. Сейчас такое уже не чеканят. Деревенские, наверное, удивлялись...

– Если и так, то молча. Брали и не жаловались.

– Еще бы... Серебро с годами хуже не становится. На одну такую монету можно безбедно жить целый месяц, а тебе, небось, хорошо если эту корзину до верху наполняли.

– Ты за дуру-то меня совсем не считай! Я самые мелкие выбирала...