Дети джунглей (сборник)

Малони сразу понял, что, несмотря на английский перевод, ему будет трудно следить за службой: его отвлекала мелодия незнакомого языка, на котором Голдман возносил древние молитвы Богу, отчасти перебиваемый невнятными ответами молящихся, — он вдруг подумал, а где же раввин, разве в синагоге не должно быть раввина? Соломон, исполненный горячего желания помогать пришельцу, переворачивал за Малони страницы, указывая ему на нужные строчки, и Малони каждый раз кивал и пытался вчитаться в английский перевод молитвы, пока наконец совсем отчаялся уследить за смыслом. Тогда он решил вести свою собственную службу, потому что ему было неприятно, что суббота проходит впустую. Он стал наугад листать сборник молитв и выяснил, например, что молитвенный платок на его плечах называется «талит» (хотя в произношении и Голдмана и Соломона оно звучало как «талис»). Он был поражен значимостью чисел в нитях бахромы, оказалось, четыре нити отделялись от остальных, затем плотно обвивались вокруг оставшихся семи, после чего завязывался двойной узел. Затем получившийся шнур обвивался еще восемь раз и закреплялся вторым двойным узлом; еще одиннадцать раз и снова узел, еще тринадцать раз и последний двойной узел. Оказывается в этой таинственной хитроумной системе нитей, перехватов и узлов был заложен глубокий смысл. Он упорно пробивался сквозь дебри приводимых древнееврейских символов и наконец понял, что в этой системе зашифровано самое главное понятие иудаизма, а именно: «Бог един», и что в общем количестве нитей и узлов содержится указание на число 613, что составляет сумму 248 позитивных и 365 негативных заповедей Торы [13]. Что такое Тора, он не знал, но был невероятно изумлен высокой математической точностью и логикой этой религии. Он так увлекся сведениями о талите (нужно будет сказать Соломону, как правильно его произносить), что не заметил, как молящиеся встали, и присоединился к ним, только когда Соломон потянул его за рукав.

Как же я всегда наивно и без рассуждений верил в Бога, думал Малони, овеваемый таинственным звучанием непонятного языка, я был легкой добычей для раскрашенного идола католической церкви, куда с детства ходил с бабушкой и мамой, восхищенно глазея на роскошные облачения священников (приходится признать, что католики больше разбираются в шоу-бизнесе, чем евреи, во всяком случае, что касается ритуальной одежды, нечего и сравнивать эти талиты (а не талисы, надо же так изуродовать слово!) с теми сверкающими, затейливо расшитыми золотой нитью одеяниями, в которые облачались во время мессы священники и прислуживающие у алтаря мальчики. С другой стороны, католическая церковь не возлагала на своих сынов такого непосильного бремени, как 248 позитивных и 365 негативных заповедей Торы, что бы это слово ни значило. Даже сейчас он помнил и ему недоставало здесь, в этом скромном храме, во время субботней службы, густого запаха ладана, священника, размахивающего кадилом и торжественных слов «et cum spintu tuo», он с удовольствием ощутил бы сейчас аромат ладана, подумал он и заметил, что старики снова усаживаются на жесткие деревянные стулья.

— Страница двадцать шестая, — шепнул Соломон и, когда Малони нашел ее, ткнул пальцем в строчку английского текста.

«Каким был Ты от сотворения мира, — читал про себя Малони, — таким Ты остался после его сотворения, таким будешь Ты и в мире грядущем». Это пророчество не могло его привлечь, потому что как бы отрицало мотивацию его решения стать игроком; если ничто никогда не меняется, если ты сейчас и всегда остаешься все тем же, какой же тогда смысл… он снова перечитал тексты и увидел, что этому абзацу предшествовали слова: «Благословенно будь во веки веков ЕГО СВЯТОЕ ИМЯ», и понял, что они относятся к Богу, и снова вспомнил о ладане, вздымающемся над алтарем и плывущем над скамьями, заполненными благочестивыми прихожанами, и торжественное «et cum spintu tuo».