Дети-эмигранты. Живые голоса первой русской волны эмиграции 1918-1924

Ученик 4-го класса пишет: «В 17-м году мне было 6 лет. Один раз мы увидели массу народа с красными флагами и что-то кричавшую. Мне это очень понравилось, и я спросил у гувернантки, что это каждый год будет?»

Другая ученица пишет: «Утром в 5 часов мы проснулись от страшного пушечного и пулеметного выстрелов. Все наши соседи и мы решили спрятаться в погребе. Страха никакого я не испытывала и мне очень даже нравилось мое положение. Было очень весело».

Один второклассник после летописного описания нападения зеленых на поезд, сошедший с рельс, обстреливания, стонов раненых, зрелища убитых пишет: «Потом мы ехали без приключений, и мне стало скучно, так что я вынул своих солдат». И далее: «На следующее утро мы принялись играть. Сережа был наш генерал, а мы рядовые».

Остро проявилось у детей этого возраста чувство родины в момент расставания с ней. Этот яркий момент в истории детских скитаний запечатлелся в сотнях тетрадей. Он заставил задуматься детей над самим вопросом о родине и зафиксировал их чувство любви к отечеству.

«Когда я очутилась на пароходе, я заплакала, почувствовав, что я надолго покидаю Родину».

«Грустно и больно было оставлять Россию. Долго плакал я, лежа на мешках под станками мастерской парохода».

Одна ученица пишет: «Хотя я была тогда маленькой девочкой, но я поняла, что такое родина и что такое любовь к ней».

Почти в каждой тетради отмечается, как грустно взрослые смотрели на уходящие берега родной земли, как многие при этом плакали. И в этом также фазисе детских страданий интересно подметить, как непосредственные, субъективные и более глубокие душевные переживания переходят часто в позднейшие рассуждения, большей частью тоже очень искренние, иногда же носящие следы навеянности и трафарета. У некоторых детей опять-таки вместо глубоких переживаний мы видим увлечение новизной впечатлений, интересом к путешествиям, а также надеждой, что наступает конец страданиям. Некоторые думают, что уезжают из России ненадолго. Многих потом ждет горькое разочарование, так как для многих именно с момента погрузки на пароход открывается новая страница беженских страданий, а иногда и унижений, еще более бередивших болезненные чувства к родине.

Один юноша, очевидно не экспансивный, пишет: «Мне пришлось за границей столкнуться со всем тем, что и в голову не приходило. Но это касается моих личных душевных переживаний, и я, конечно, совершенно не думаю поместить их сюда».

Но дадим слово малышам.

Ученица 1-го класса пишет: «Когда я была маленькая, мне было 8 лет, когда я уезжала из России. Мне было жаль только моих подруг, а особенно мне было жаль могилки дедушки и бабушки».

«Многие старые люди, уезжая, прежде чем погрузиться на пароход, целовали землю и брали кусочек ее. Я очень жалею, что не исполнила совета моей старой няни сделать то же самое».

«Когда пароход отошел от берега, где стоял папа, я страшно плакала, что нет у меня дома, нет родины».

«В первую ночь все вспоминал нашу милую родину, милую деревню *** и все хотелось взглянуть хоть еще раз на Россию».

Несколько более взрослые пишут: