Дети гарнизона

помогать мужчине в его ратных делах и вообще... — Она сделала паузу, как будто решалась,

говорить ли это грустному и симпатичному морскому офицеру: — ...сама принимать решения в

своей жизни. Ведь в древности сарматские женщины во всем помогали своим мужьям. Как

амазонки. Это наши давние традиции, ведь славяне — потомки скифов и сармат!

— Простите, но никогда над этим не задумывался, — смутился капитан.

— Весь мир выступает за равенство мужчин и женщин. Женщины в Америке, в Европе

сейчас активно выступают за свои права! Дарю книжку, прочтете? — весело спрашивала

барышня. — Когда я была маленькой, мечтала быть рядом с нашими солдатами на войне, на

передовой в Порт-Артуре, лечить раненых, делать перевязки, помогать хирургам в операциях!

Думаете, романов начиталась? Нет, это у меня серьезно!

На том свидании капитан катал ее на боте к Ласточкину гнезду. Ушли далеко в море.

Любочка весело щебетала:

— Василий Андреевич, а вы верите в мистику, в потусторонний мир? Ведь кто-то руководит

нашими жизненными обстоятельствами?

Она говорила легко и свободно, все сокровенное, что интересовало юную девичью душу,

доверяла красивому офицеру. А тот слушал внимательно ее щебетанье, умиляясь каждому

сказанному слову.

— Души моряков вселяются в чаек, — грустно произнес, всматриваясь в волны. — Потому

так жалостно кричат кораблям вслед: постойте, вернитесь на твердую землю... Но отчаянные

мореходы все стремятся в неизвестность.

— Потому что мужчины — извечные скитальцы. Но самое главное в том, что их ждут. Как

Пенелопа ждала Одиссея, у Гомера, помните? Хочу сделать подарок, — Любочка вынула

кокетливо из сумочки медальон на шелковом шнурочке. — Это воинский оберег из Мангупа,

такая крепость была в горном Крыму. По дедушкиной линии достался. Оденьте и никогда не

снимайте — будет оберегать и приведет куда надо!

…Их венчал священник Алупкинской церкви. После венчания мог разразиться скандал —

отец, вдовый генерал, чуть не проклял дочку за сумасбродное самовольство. Вступилась Великая

княгиня, просьбе царственной особы граф отказать не мог. Простил дочь, отписал как приданое

тарханское поместье с землей, замком и постройками…

— Так что, вы, получается, графиня?

— Получается так, — весело смеялась ему в ответ прекрасная попутчица,

— А сыночек ваш, получается, графинчик? Гм, а можно дальше буду называть вас графиня?

— Нат привстал, поднял свой бокал, но очередная волна гупнула в борт и понесла его на

собеседницу. Приобнял рукой, пытаясь остановить инерцию качки, — она обхватила его,

отстраняясь. Приятная, душистая, женственная!

— Не так сразу, Нат, — и снова улыбнулась, мягко отталкивая.

— О, пардон, волны-убийцы прямо толкают меня в ваши объятья!

Ему вдруг пригрезилось: Лена, жаркая, обнаженная, прижалась, страстно шепча: «Уговори,

приручи, ласково и нежно, возьми меня, топчи меня…». Графиня! Нат сидел за столиком, целиком

погрузившись в свои фантазии, а она насмешливо смотрела на него.

— Жутко интересно, — после мгновенной паузы встрепенулся Нат. — Расскажите что-

нибудь еще, сделайте милость. Чую мощный материальчик. Перекличка времен, нити, связующие

с прошлым. Елена, у нас впереди валом времени, угостите своей историей! — Нат жадно пожирал

ее глазами.

— Пойду сына посмотрю, — она поднялась, грациозно потянулась, невольно выпятив

высокую грудь.

— В самый неподходящий момент!..

— Станете мамой — поймете, — она, смеясь, звонко ударила своим бокалом о край его,

наполненного наполовину крепким напитком. Разбередил таки душу этот попутчик Нат Берлин.

Нат Берлин — что-то знакомое. Слышала это имя. Но когда, где?

— Я вас вспомнила, Джокер, — неожиданно оживилась собеседница. — Утром в

скандальном репорте по телику. Не вы ли устроили самую крутую попойку года, поставили на

уши модный гей-клуб? Еще ваших собутыльников, каких-то индусов, что ли, увезла из клуба

«скорая» в больницу. Очень похожи, только тот джентльмен был в костюме и галстуке. Знаете,

Нат Берлин, если бы не вы, и у меня может, все по-другому сложилось.

— Не понял… — сконфузился Нат.

— Я не про «гей-клаб». Вы когда-то хотели приобрести акции модного медиа-канала в

Стамбуле у мистера Тарика, так ?

— А, это такой… с длинными седыми усами, Тарик Дениз? Не сложилось. Откуда вы

знаете? — немного удивился: странно, откуда она может знать о намерениях совсем забытых

времен? Шпионка, подставная?

Нат похолодел. Как сказала насмешливо: «гей-клаб»! Но взял себя в руки, медленно окинул

собеседницу раздевающим взглядом. Облома не почувствовал, наоборот, это придало ему азарта.

Теперь только одним мог доказать, что не гей!

— Пойду посмотрю, как там Патрик. Я вернусь. Только не укачивайтесь тут без меня… чем-

нибудь крепеньким. Обещаете не пить? — подозвала официанта: — Еще один двойной гордон,