Дети гарнизона

повернулись в указанном направлении. — Велика каменная загогуля. С того называют уху нашу

— «по-царски»! Как известно, царица Екатерина, хоть женщина сильная, слабэнька була, по

передней части. А генерал Попов, что построил здесь замок, ну, хахаль ейный, думал, чем таким-

эдаким пригостить царицу. Выручила рыбалка. Не горюй, кажет генералу, угостим такой ухой, яку

царица не ела! Приехала царица, вот на это самое место, то да се, дошло до бенкета. Прадед уху

цю спроворил, сборную, с травками да перчиком. Скуштувала царица, хрясь цилу миску, ложку

облизала. «А нет, — кажет, — у вас ще?» — «Отчего же, найдем для царицы». Вторую миску

навернула. А потом спрашивает, какой секрет вкуса незабываемого? «В ушицу рюмку водки льют,

приговаривают волшебные слова: «Акведук-карамультук, водка в бой, страх с очей долой». Да

при словах этих Попов-генерал как чихнет! Вот тут скала и обвалилась, а головка царская,

Катерины Великой, вызубрилась. Рассмеялась царица, говорит: «У русских водка на скале ухе в

допомогу!» Вот откуда появилась здесь голова Екатерины. И уху из кефали с водкой в наших

краях царской прозывают! — закончил торжествующе дед.

— Никогда здесь Екатерина не была и из рыбацких мисок не хлебала. А каменная скала-дива

«Черепаха» — природного происхождения, и никакого не от чиха, а за тысячи лет выветрилась.

Нельзя же так безбожно врать! — рассердился Референт.

Все вытаращились на него, умолкли.

— Ты, Терновский, не прав, — заключил захмелевший Бессараб. — Это же легенда.

Любишь уху — слушай, а не хочешь — иди…

Уха была душистой, пряной, вкусная с ломтями черного свежего хлеба, с нарезанным

красным луком, присыпанным крупной рыбацкой солью. Стали наливать водку по третьей.

Раздался шум, депутатские телохранители забеспокоились.

Большой черный автобус влетел через ворота на рыбачий стан, из открытых дверей на ходу

выпрыгивали автоматчики в камуфляже и масках, кричали:

— Всем оставаться на местах!

— Опять эти менты поганые!.. — жалобно и устало проговорил разомлевший Бессараб.

— На землю, всем на землю, рылом вниз, а то больно будет!

Черно-серые в масках, как демоны налетали, кидали на землю сопротивлявшуюся братву,

крутили в наручники, тыкали под ребра автоматами.

Самсоненко, прикрываясь гербовой министерской бумагой, дрожал, причитая:

— Мы турки, мы свои, по обмену опытом!

Группу захвата возглавлял высокий офицер. Шульга! — узнала Ленка. И в тот момент, когда

держали на земле мордой вниз Бессараба, даже обрадовалась: «Наконец что-то изменилось в

родной стране!»

Тех, кто с микрофоном и камерами, не тронули, оставив отстраненно сидеть за рыбацким

столом, пока бандиты лежали вниз лицом, раздвинув ноги, и с руками на затылке.

Одис с удовлетворением шептал Хелене:

— Пришла настоящая власть, правильно кладет мордой в землю!

Подполковник деловито пнул тупым ботинком Бессарабскую тушу:

— Встать!

Тот, не отрывая рук от затылка, медленно поднимался, привстал с одного колена, потом с

другого.

— В чем дело, начальник? Я депутат! Пожалеешь, в натуре.

— Заглохни, вопросы задаю я. Отменили тебе неприкосновенность, — Шульга повернулся к

оператору. — Снимайте, снимайте! Материалы приобщим к делу. Исторические кадры — арест

Бессараба! Гражданин Бессараб, несколько часов назад вы задавили насмерть аквалангиста, этого

с лихвой хватит, чтобы задержать и по подозрению в покушении на убийство гражданских лиц, за

незаконное хранение оружия, за контрабанду людьми и государственными ценностями! Дальше

объявлять список? Арест на 72 часа. Пока. Ну, а остальную процедуру знаешь не хуже меня….

— Начальник, может, договоримся? — стоя «на четырех костях», заскулил, не замечая

снимающей телекамеры, падишах Тарханкута. — Это не я задавил, мужик сам на мину

напоролся! В натуре, я же в управу компьютеры купил. Что еще? С тобой, Шульга, мля, не

договоришься. Надо было раньше тебя шлепнуть!

— Пошел в автобус, падишах сраный! — распорядился подполковник, повернулся к камере:

— Все, конец фильма, съемки окончены!.. Давайте, сворачивайте шарманку, и гуд-бай! В главке

сделаем с пленок копии, для уголовного дела, а вы — айда на корабль!

— А, вы засветили! — зло завопил из автобуса на турок Бессараб. — Сами, падлы,

пиратское золото, усираетесь, чтоб найти! Козлы! Не докажете ничего! Урою всех! Похороню!

Достану! По списку!

— Ну-ну, собака лает… Трогай, на базу, — подполковник отдал команду водителю. — А вы,

турки, быстрее отсюда, от греха подальше. Вечером теплоход, до Ялты еще успеть надо,

желательно живыми.

«Папа! Где отец?», — вдруг встрепенулась Хелена, оглядываясь

— Ушел товарищ капитан на своей амфибии, бачь? — отряхиваясь от пыли, возник рядом

всезнающий Рачибо, — Не возьмешь его, уже заглыблюется, — протянул, показывая в море

рукой.

В порту автобус телевизионщиков погрузили на борт отходящего в Стамбул теплохода.