Дети гарнизона

ВОЛШЕБНИК ТАРХАНКУТ

Как ни бушевали в бандитском беспределе и тотальном обнищании простого люда

девяностые, а «выпали в осадок». Нет ничего вечного под Луной, теперь уже новый век на

дворе. И оклемались люди, оправились. Вопреки исторической памяти народной, на штурм

дворцов не шли. Пообвыклись к злыдням и падениям, приспособились. Днем бились за

каждую копейку, вечерами пили пиво с водкой и выпускали пар под дурман телемерцания.

Новые герои заказных революций сменили «кожаны» на благопристойные

депутатские костюмы. Повязались бесценными галстуками, щеголяя башмаками из кожи

неведомых созданий, по-животному сбились в парламентские стаи, и хапали из бюджета,

изредка вызверяясь друг на друга. И вовсю расхваливали каждый свое экономическое чудо

на «ругашках» по ящику.

Чудо так чудо. Пусть так. «Средний класс» с облегчением вздохнул, закрутился.

Главное — стабильность, чтобы денежка к денежке. Вкусили кредитов, почувствовали себя

«крутыми» — денег завались! Накупили квартир и импортных машинок. Радовались.

Надолго ли?

Дома

Осмотрелась Елена, приобрела заброшенный сельский детский садик, походила по

инстанциям, обустроила. Собрала по республике два десятка брошенных детей. Почему так

поступила? Снова задумалась над семейной историей? Раздобыла деньги по грантам, свои

добавила, подтянула волонтеров. Нашлись благотворители, подарили микроавтобус. Некий

аноним периодически жертвовал. Елена догадывалась, кто это. «Ах, Виктор, Виктор! Как были

близки и как далеки в воспоминаниях!»

Дни проводила в заботах, но ей помогали папа, Севик, Рачибо. Мама отошла немного,

вспомнила английский. Снова прибился Лешка...

Вся в привычных хлопотах, тихим летним вечером, остро пахнущим соленым морским

воздухом, с Патриком и Дениской повезла к морю в инвалидной коляске нового питомца —

Русланчика. Рядом шел Севик, главный в интернате завуч. Дед Рачибо неутомимо

краснобайствовал. А Лешка подгонял ватагу сзади, проводя по тропинке между горячими от

солнца камнями. Все бы отдала она на чужбине за эти радостные, безмятежные минуты.

— Так вы и старого смотрителя маяка знали? — спросил старика Севик, когда добрели до

заброшенной маячной постройки, смутно выглядывавшей из сумерек.

— Как же, очень даже знал, — с готовностью обернулся Рачибо. — Приехал в году эдак… и

не упомню… ну, после кончины отца народов товарища Сталина. Амнистировали из лагерей

больного и слабого. Но вид держал! На маяк служить пошел. Обветшалое оборудование разобрал

по стеклышкам, развинтил, свинтил, дизелек запустил.

— А про древние артефакты он ничего вам не рассказывал? Куда подевался шлем Осилеса,

например? — все гнул свою «манечку» Сергей Викторович.

— Про шлем Осилеса? — поддразнивал учителя старый моряк.

— Дедушка, про шлем расскажите! — взвились пацаны.

— Говорил, конечно, старый барин. Все мне рассказал. Только снова поховал в земле, от

греха подальше. И правильно поступил. И я, хоть знаю — никому не расскажу. Ни вам, хлопчики

и девчатка, ни Лешке, ни тебе, учитель. Нехай покоится с миром в земле. Видать не ее час. Духов

— демонов что бередить? Нам, грешникам, оно ни к чему.

Елена укоризненно посмотрела на Севика:

— Слушайте, Сергей Викторович, нам только тут духа не хватало! Оставьте хоть что-нибудь

грядущим поколениям! Уже и так с этой шаманской короной дел достаточно наделали!

— Может быть вы и правы, Елена Александровна, — после короткой паузы откликнулся

Севик. Нахлынуло недавнее. Всплыла снова судьба короны, по его милости явившейся из долгого

небытия музейных хранилищ. Теперь он единственный знал почти все об этом уникальном

раритете, и обладание этим знанием возвышало над собеседниками...

Корона волхва Ермолая