Дети города-героя[сборник 1974]

— Я пошел на завод, чтобы работать, у меня папу убили, я вместо него работать хочу, а вы меня в школу посылаете! Я учиться в школе не хочу и не буду, а сейчас уйду домой! — кричал он.

Тщетно успокаивали его старшие ученики, он не слушал их и все рвался к двери.

С трудом удалось успокоить разволновавшихся ребят, разъяснить им, что никого насильно не заставят ходить в школу и снимать с работы не будут. Вам дают возможность работать и учиться, чтобы, работая на заводе, вы не теряли времени, не отставали от своих товарищей по детской школе.

— Нам предлагают учиться не в детской, а в рабочей школе, а ты зря кричишь, — сказала ему Аня Кацкина из 5-го класса.

Когда все успокоились, я сказала, что мы будем заниматься вечером здесь, в красном уголке, а потом завод найдет нам другое помещение; познакомила их с режимом школы, с расписанием уроков, ответила на все вопросы. Когда все уходили, маленький Лойко подошел ко мне и сказал:

— А я завтра приду.

— Вот и хорошо, — ответила я и подумала: «Ох, как трудно будет».

19 декабря.

Первые занятия в новорожденной школе. На столах учителей поставили фонари «летучая мышь» и разложили старые журналы. Учителя составили списки своих классов, познакомились с ребятами, расспросили о их жизни. Все мои ученики произвели хорошее впечатление. Их было немного — десять человек: четыре мальчика (три уже знакомых мне) и шесть девочек. Все достаточно подготовленные. Алеша был молчаливым и задумчивым, каким я его никогда еще не видела. Оказалось, что у него очень больна мать и он боится за нее. Решила завтра же побывать в цехе, попросить начальника цеха помочь, чем можно.

Первый день занятий в школе прошел хорошо. Ни налетов, ни обстрелов.

9 января 1943 года.

Холодно. Стоят страшные морозы, фанера при разбитых окнах не защищает от холода. Сидим закутанные в теплых платках, шубейках, пишем в перчатках и рукавицах, пишем карандашами, — чернила застывают в чернильницах. Натопить такое большое помещение, когда приходится экономить топливо, совершенно невозможно.

С 1 января начались налеты и обстрелы. Страшная бомбежка была 7 января. Немцы сбросили ночью с самолетов зажигалки, обстреливали свистящими снарядами. Было много раненых и убитых. Много пожаров. 8 января обстрел начался вечером. Мы занимались. Снаряды падали где-то близко, огромные здания главного корпуса дрожали, звенели оставшиеся стекла и сыпалась штукатурка со стен, а мы сидели на пятом этаже! Жутко, ребята сидели притихшие, с тревогой оглядываясь, но никто не пытался бежать. А тут еще ревут сирены и грохочут зенитки. Обстрелы чередуются с налетами. Было ясно, что оставаться в этом помещении больше нельзя. Решили немедленно спуститься в бомбоубежище, находившееся в глубоком подземелье. Там нам очень понравилось, и с разрешения руководителей завода перенесли занятия туда надолго.

11 января.

Длинные столы, скамейки. На стенах рядом с военными плакатами и противогазами разместили географические карты. Учителя обещали приносить из дому пособия. Сыровато… Иногда со сводов капает вода.

У нас уже четыре комнатки, так что каждый класс занимается отдельно. Не надо устраивать и затемнения. Это оценили мы особенно. Главное же, не слышно никаких выстрелов, сирен и зениток, никаких взрывов снарядов. Ребята довольны, мы тоже. Посещают хорошо. Записываются все новые и новые ребята. В цехах холодно и шумно, а в бомбоубежище тихо, светло, хоть и не очень, но тепло. Можно даже снять рукавицы и теплые платки. Вчера в пятом классе две девчурки двенадцати лет, Вера и Зоя, заснули за уроком. Все засмеялись. Как рады мы были этому смеху… Осиротел Алеша. Четырнадцатилетний мальчик остался с двумя маленькими сестренками на руках. Завод хотел их устроить куда-нибудь в детский сад, но Алеша категорически заявил, что будет кормить и воспитывать сам, что он обещал это умирающей матери.

— Зарабатываю я достаточно, прокормлю, — заявил он.

19 января.

Какое счастье! Вчера прорвали блокаду! Все поздравляют друг друга. Ребята прыгают, хлопают в ладоши.

— Война кончена, — кричит Цыган. — Нечего теперь затемнять окна! Можно ехать куда хочешь! — И как он расстроился, когда учительница истории Вера Сергеевна объяснила, что это еще только начало освобождения, соединились наш Ленинградский фронт с Волховским фронтом, и теперь они вместе пойдут на немцев. Враг еще силен. Надо ожидать и обстрелов и налетов. Придется потерпеть, но, конечно, теперь уже близка победа, и очень скорая.

— В Сталинграде немцы разбиты и все генералы взяты в плен, — заметил Славик, — так что, конечно, ждать недолго!

14 февраля.