Дети города-героя[сборник 1974]

2 марта. Вот и март. С продуктами опять тяжеловато. 4 дня ничего не дают. Приходится тратить большие деньги на питание. Вчера мамаша купила на 35 рублей сахарину (3,5 гр.) Жуткая цена!

Сегодня будем варить студень из клея (столярного), клей самый настоящий.

3 марта. Сегодня ел студень из клея, один раз. Ничего на вкус, но его можно есть без конца, поскольку не питателен.

Кончаю писать, темно, уже 7 часов. Передают последние известия.

Я перечитал сейчас дневник Харри и подумал, что, пожалуй, нынешнему школьнику не все будет понятно в нем. Очередь за хлебом — это ясно. Но почему очередь за пивом, вином? Странно как-то на сегодняшний взгляд.

Объясняется это просто. Все, что было у города съестного, все, что можно было пить, есть, жевать, глотать, — город и выдавал своим жителям.

Но это мелочи, детали. Главное-то будет понятно. Будет понятно, что этот тринадцатилетний мальчик в полной мере выполнил свой долг, выполнил его с ответственностью взрослого мужчины. Представьте себе: мать больна, не может выйти на улицу, кроме нее в доме маленький брат… Все заботы ложатся на плечи Харри. И среди них две главные заботы — очередь за продуктами и поиски дров.

Весь этот трагический дневник — словно описание одной, невероятно длинной очереди, в которой выстоял Харри Эзоп, замерзая на ледяном ветру, шатаясь от голода и слабости.

Долг, только долг. Чем, скажите, отличается его подвиг от подвига солдата, которого только смерть могла заставить выронить из рук оружие?

И еще. Дневник Харри Эзопа — это не развлечение, не спасение от тоски, не занятие от нечего делать. Это летопись времени. Это сознательное стремление оставить свидетельство о подвиге своего города. «Не поверят, а мы жили еще…» Харри озабочен тем, чтобы дети и внуки знали и помнили. «Не забуду, не забудем, не забывайте!» — словно заклинает он, Харри Эзоп — Гражданин. Я горжусь тем, что принадлежу к его поколению.

— ★ —

…Во всех школах Ленинграда созданы и работают тимуровские команды. Славу настоящего тимуровца заслужил Леня Сытник. Бережно ухаживал он за осиротевшим восьмилетним Вадиком Веселовым. Заболевшей соседке Глазуновой колол дрова, носил воду.

* * *

Пионеры Храмов и Петров совершали обход своего участка. Вдруг в окне одного дома они заметили свет, то ярко вспыхивающий, то гаснущий. С помощью милиции мальчики задержали фашистского лазутчика.

* * *

Во время войны многие пионерки стали сандружинницами. Пионерка Ася Михайлова вывела однажды из горящего дома пять человек.

(«Смена» № 101, 22 мая 1944 г.)

3. Хайтлин Красный галстук

Недавно, перелистывая тоненькую подшивку «Пионерской правды» военных лет, я наткнулся на заметку «Красный галстук», написанную мною в начале 1944 года. Привожу ее полный текст: