Дети города-героя[сборник 1974]

Партизанская жизнь моей дочери прошла на моих глазах. В 1941 году я с тремя детьми уехала на лето в деревню Нечеперть Тосненского района. Там нас и застала война. Отец Нины, рабочий фабрики «Красное знамя», ушел добровольцем на фронт, а вскоре Нина написала ему: «Хочу тоже на фронт… Хочу защищать Родину!»

Отец ответил:

«На фронт — рано… Тебе еще только 14 лет. Твой папа стоит у пушки и бьет фашистов…»

Папа вскоре погиб, а Нина…

Когда мы оказались в оккупации, долго я не догадывалась, почему она вывешивает сушить белье даже в дождливые дни. Потом поняла.

В нашей деревне гитлеровцы не стояли, но время от времени наведывались, грабили население. Вот Нина и предупреждала партизан: «Осторожно! Немцы в деревне!»

Когда она успела связаться с партизанами? Не знаю. Но только это было довольно скоро после прихода гитлеровцев.

Мимо нашей деревни часто пробирались красноармейцы, выходившие из окружения. Нина потихоньку приводила их к нам, прятала в сарае, перевязывала раны, ухаживала, кормила. А потом провожала в лес.

За нами стали следить. Однажды забрали всех и отправили в лагерь. Тяжкие это были дни. Жили мы в бывших конюшнях. Рано утром нас выгоняли на работу — рыть окопы. В бараке оставалась только моя семилетняя дочь Валя. По дороге на работу нас били, чтобы не отставали. Били дубинками, палками… Особенно доставалось одиннадцатилетнему Олегу.

Нина так ненавидела фашистов, что я боялась, как бы глаза ее не выдали. Голодали мы жестоко. За весь день — похлебка и кружка воды. Одна кружка воды!.. А кто хотел еще — должен был платить 5 рублей.

В лагере вспыхнула эпидемия тифа. Фашисты испугались и отправили нас подальше в тыл — в Идрицу. Повезли нас в телячьих вагонах.

Мы кочевали из деревни в деревню, пока нас не приютила одна бедная женщина, у которой тоже было трое детей. Нине пришлось устроиться нянькой в другой деревне, а там почти все семьи были связаны с партизанами. Вот и Нина очень быстро их нашла. Потом она вступила в подпольную организацию…

Стала я замечать: то газеты принесет, спрячет. То листовки… Не мешала ей. Поняла, что не удержишь. 10 декабря она совсем исчезла… Побежала искать. Сказали, что видели в школе. Нашла, стала умолять, чтобы не уходила в лес (там собрались все члены подпольной группы, готовились уходить). Посмотрела на меня тогда Нина с упреком.

— Мама, — сказала она, — мне уже пятнадцать лет и пятнадцать дней. Папа писал, что четырнадцать мало… А теперь я большая! Я пойду — за мной другие пойдут. Буду мстить за отца.

Поняла я — иначе она не может. С тех пор ее видела урывками. Идет на задание — забежит, возьмет несколько яичек, будто менять идет.

Очень скоро о Нине стали говорить во всех деревнях, даже песню о ней сложили… Однажды прибежала Нина — бледная, расстроенная:

— Уходить вам надо, мама. Немцы лютуют, расправляются с партизанскими семьями.

Увела нас в лес, вырыла землянку, исчезла. Потом я узнала, что гитлеровцы развесили объявление, обещали большую награду тому, кто поймает разведчицу Нину. За нас она испугалась. А сама продолжала ходить на самые ответственные задания.

С тех пор как мы поселились в лесу, Нину больше не видели. Восемь месяцев скрывались, ходили по болотам, прятались в стогах сена, под корнями вывороченных деревьев. Встретим партизан, спрашиваю о Нине — пожимают плечами, ничего не говорят.

Чувствую, что-то не ладно. Увидела однажды знакомого парнишку, Сашу:

— Скажи, ради бога, что случилось?

— Погибла Нина… Замучили звери…

Рассказал, как страшно и мужественно погибла моя девочка.

…Нину похоронили в городе Идрица, в братской могиле.

Пионеры Идрицкого детского дома ухаживают за могилкой, памятник поставили. Часто собираются туда ребята из разных городов, из отрядов, которые носят имя Нины. И песни поют о ней, которые сами сочинили. Есть в одной песне такие слова:

…Сколько опасных дорог за спиной,
Сколько тревожных минут.
Нина, сегодня тебе отдаем
Наш пионерский салют!..

А я ребятам кланяюсь до самой земли. Спасибо, что помнят мою Ниночку. Спасибо!

А. Куковерова.

Лариса Михеенко

(Из письма в редакцию газеты «Ленинские искры»)

…Сообщаю кое-что о Ларисе. Был я в то время заместителем командира бригады по разведке.

В 1943 году наша бригада стояла в Язненских лесах, вернее, в деревнях района Язно. Мы занимали несколько деревень (Язно, Морозово, Кривицы, Старый Двор, Веселки и др.).

В это время в отряд Николаева, где комиссаром была Татьяна Борисовна Киселева, явились три девочки — Лариса Михеенко, Фрося Кондруненкова, Рая Михеева — и заявили, что они пришли в партизаны и никуда не уйдут. Татьяна Борисовна не хотела их брать, но, посоветовавшись с командиром бригады товарищем Рындиным, со мной и комиссаром бригады Макаровым, решила их оставить.