Дети города-героя[сборник 1974]

Прищуренными глазами капитан долго смотрел на Зину, будто изучал каждую черточку лица. Зина выдержала взгляд, не пошевельнулась. Наконец Краузе заговорил на ломаном русском языке. Он сокрушался по поводу того, что с ней обошлись грубо и даже избивали. Спрашивал — чем он ей может помочь. Просил рассказать о себе. Чем занимается. С кем дружит.

Зина молчала.

Краузе не злился, не кричал, не топал ногами. Делая вид, что не замечает ее упорного, демонстративного молчания, он продолжал тихим, вежливым тоном задавать разные вопросы, обещая «в награду за откровенность» улучшить условия заключения.

«Даром, собака, стараешься, — думала Зина. — Все равно ничего не скажу».

Как бы угадав ее мысли, Краузе протянул:

— Так, так, не желаешь сказать… Нитшево…

Он приказал отвести ее не в тюрьму, а в комнату, находившуюся здесь же, в здании гестапо. Ей принесли сюда обед из двух блюд, белый хлеб, конфеты.

На следующий день утром Портнову снова вызвали к капитану.

С подчеркнутой вежливостью Краузе осведомился, как она себя чувствует в новой обстановке.

— Это все мелочь, — сказал он, не дождавшись ее ответа. — Один небольшой услюга нам, и ты идьошь софсем домой. Скажи, кто твой товарищ, твои руководители?

Переждав минуту, гестаповец продолжал:

— Ты, конешно, сделаешь нам эта услюга. Да? И мы не будем в дольгу… Я знаю, в Петербурге, ну, по-вашему, в Ленинграде, у тебя есть мама, папа. Хочешь, мы везем тебя к ним? Это теперь наш город. Говори, не бойся…

Краузе курил сигарету, опираясь одной рукой на подлокотник кресла, и ждал ответа. Вид у него был самоуверенный. На скулах бегали желваки, глаза щурились. Он не сомневался в успехе своей «тактики»: девочка должна заговорить.

А Зина молчала. Она хорошо знала, в чьих руках ее родной город, — в партизанском отряде был радиоприемник.

За окном послышался грохот. По улице шли фашистские танки.

Капитан, подойдя к окну, отвернул занавеску:

— Смотри, какие мы сильные! Какой тебе смысл молчать?

Потом вернулся на свое место, вытащил из кобуры пистолет, повертел его в руке и, ничего не сказав, положил на стол.

— Ну-с, фрейлин, — Краузе показал на пистолет, — здесь есть маленький патрон. Одна пуля может поставить точку в нашем споре и в твоей жизни. Разве не так? Тебе не жалько жизни?

Зина молчала.

На улице просигналила легковая машина и, резко затормозив, остановилась у дома. Краузе отошел от стола, чтобы посмотреть, и тут случилось такое, чего он меньше всего мог ожидать.

Зина, словно кошка, бросилась к столу и схватила пистолет. Отвернувшийся от окна гестаповец успел лишь увидеть наведенное на него дуло его же собственного пистолета и над ним — горящие лютой ненавистью глаза «девчонки с косичками». Больше он ничего не успел. Грянул выстрел — и Краузе рухнул на пол.

Вбежавший в комнату офицер был также убит наповал.

Зина устремилась в коридор, выскочила во двор, а оттуда в сад. Утро было прохладное, начинались заморозки, а Зине было жарко.

Липовая аллея, заметно понижаясь, упиралась в берег реки. Девушка вихрем пронеслась до ближайших кустов.

Некоторое время ее никто не преследовал, сад был пуст. Она бежала к реке. Эх, если бы успеть добежать… За рекой спасительный лес. Только бы успеть.

Зина обернулась и увидела солдат. Один из них — совсем близко. Она остановилась, прицелилась, плавно нажала спуск. Гитлеровец с хриплым стоном растянулся на земле. Остальные, злобно крича, ускорили бег. Зина не целясь произвела несколько выстрелов. Это заставило солдат приостановиться.

«Почему они не стреляют?» — удивилась девушка. Она не знала, что было приказано схватить ее живой.

Река — совсем рядом, но уже иссякли последние силы. Надо задержать преследователей. Зина обернулась, опять нажала спусковой крючок… Выстрела не последовало. Патроны в обойме кончились.

Всё!..

У Зины от бега перехватило дыхание. Ноги совсем подкосились. Ее схватили на самом берегу реки.

…В морозное январское утро сорок четвертого года Портнову повезли на казнь. Машина остановилась в лесу.

Зину поставили на край ямы, вырытой под сосной.

Она ничего не видела: фашисты выкололи ей глаза. Но слышала она все. Слышала шорохи зимнего леса, слышала, как прозвучала команда и тут же звонко щелкнули затворы винтовок.

Залп разорвал морозный воздух. Сосна дрогнула, несколько сучков упало вниз на снег. Они легли рядом с телом девушки, только что шагнувшей в бессмертие.

— ★ —

В Городском детском парке стоит памятник юным героям обороны Ленинграда, маленьким партизанам, отдавшим свои жизни в борьбе с фашистами.

Пионеры и школьники пятидесятых годов несколько лет трудились на стройках и колхозных полях, чтобы заработать деньги на строительство этого памятника. Им хотелось почтить память своих мужественных сверстников — Зины Портновой, Саши Бородулина, Нины Куковеровой, Ларисы Михеенко, Юты Бондаровской, Коли Подрядчикова, Гали Комлевой, Олега Ольховского, Маркса Кротова, Коли Рыжова, Альберта Купши, Олега Голубева и еще многих-многих известных и неизвестных юных героев…

Саша Бородулин — оредежский школьник. За отвагу и смелость награжден двумя орденами боевого Красного Знамени.