Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка

Зато литература века двадцатого непредставима без целой плеяды писателей и поэтов, писавших в Одессе (говорят даже о «южнорусской школе») и не перестававших воспроизводить те или другие черты города своей молодости, переместившись в столицу. В дореволюционной Одессе происходят события, описанные в рассказах И. Бабеля, в автобиографической повести К. Чуковского «Серебряный герб», в повести «Белеет парус одинокий» В. Катаева. Но Одессу мы узнаем и в сказочной стране Трех Толстяков, сочиненной Ю. Олешей, и в Черноморске, где разворачивается действие «Золотого теленка» И. Ильфа и Е. Петрова. Не забудем также книгу «Окаянные дни» И. Бунина, большая часть которой создана по одесским записям 1919 г.

Будем использовать в качестве путеводителя одесские строфы из «Путешествия Онегина», разумеется, разрешая себе отклоняться от маршрута и беседовать не только о великом поэте.

Где читать «звучные стихи» самого Пушкина? Можно начать у памятника поэту, сооруженного в 1889 г. на пожертвования почитателей на Приморском бульваре. Бюст Пушкина установлен лицом к бульвару и спиной к зданию биржи и городской думы – говорят, не случайно, а в знак того, что дума отказалась выделить средства на памятник. В пушкинское время бульвара этого, по существу, и не было: только начали прокладывать аллеи, сажать деревья. И уж, конечно, не было Потемкинской лестницы; поэт отправлялся к морю по узкой тропке, «с крутого берега сбегая»[377]. На противоположном конце бульвара Воронцовский дворец, которого Пушкин не видел, – он построен через три года после того, как его хозяин, наместник Новороссийского края, добился, чтобы поэта удалили из Одессы; здесь вспомним злые пушкинские эпиграммы, например «Полумилорд, полукупец…».

Рядом дом № 1 по Приморскому бульвару, где в 1921 г. размещалась редакция газеты «Моряк», о которой так живо рассказал работавший в ней К. Паустовский в книге «Время больших ожиданий». В одном из номеров «Моряка» был напечатан рассказ И. Бабеля «Король» – о том, как главарь одесских бандитов Бенцион (он же Беня) Крик насильно выдал замуж свою увядшую сестру Двойру за хилого и плаксивого вора. Это был один из первых так называемых молдаванских рассказов Бабеля. Молдаванкой в Одессе называлась, объясняет Паустовский, «часть города около товарной железнодорожной станции, где жили две тысячи одесских налетчиков и воров». Позже в «Моряке» будут напечатаны стихотворения Эдуарда Багрицкого «О Пушкине», «Порт» («За маяком, за вольным поворотом // Свежеет ветер и плывут дубки…»), «Арбуз» («Густыми барашками море полно, // И трутся арбузы, и в трюме темно… // В два пальца, по-боцмански ветер свистит…»). И уж заодно скажем, что когда‑то, в 1906 г., здесь открылась мужская гимназия, упомянутая в «Золотом теленке»: Остап Бендер на всю жизнь запомнил «латинские исключения, зазубренные… в третьем классе частной гимназии Илиади». Посмотрим на гостиницу «Одесса» – прежде она называлась «Лондонской» и в ней бывали А. Чехов, А. Куприн, И. Бабель, В. Маяковский, В. Катаев, Ю. Олеша. Взглянем с бульвара на море, на скопление кораблей, вспомним И. Бунина, в 1919 г. с тоской глядевшего на уходящий французский флот («Мертвый, пустой порт, мертвый, загаженный город…»). Представим себе, как «в порт, горящий, как расплавленное лето, разворачивался и входил товарищ Теодор Нетте» – эту картину увидел В. Маяковский в июне 1928 г.

Но вернемся к своему путеводителю – пушкинской главе – и, отвернувшись от моря, выйдем на Ланжероновскую улицу, где на пересечении с Ришельевской, на месте теперешнего сквера, располагалось первое в Одессе казино.

Иду гулять. Уж благосклонный
Открыт Сasino; чашек звон
Там раздается…[378]

А рядом – Оперный театр, он стоит на том же месте, где был театр пушкинских времен, сгоревший в 1873 г., более строгой архитектуры, чем нынешний, в виде греческого храма.

Но уж темнеет вечер синий,
Пора нам в оперу скорей:
Там упоительный Россини,
Европы баловень – Орфей.

Финал гремит; пустеет зала;

Шумя, торопится разъезд;
Толпа на площадь побежала
При блеске фонарей и звезд…[379]

Проходя по Ланжероновской мимо Археологического музея, вспомним, что и он попал на страницы «Золотого теленка»: «Остап сидел с Зосей на ступеньках музея древностей. На площади, выложенной лавой, прогуливались молодые люди, любезничая и смеясь. За строем платанов светились окна международного клуба моряков». А рядом – замечательный Литературный музей, который разместился в бывшем дворце князя Гагарина, построенном по проекту архитектора Л. Оттона – сына ресторатора, упомянутого в одесских строфах Пушкина: «Шум, споры – легкое вино // Из погребов принесено // На стол услужливым Отоном…»[380].