Дети иллюзий

– У этого способа есть свои плюсы, но, к сожалению, есть и минусы. Бездушный телефонный провод не заменит небольшого воздушного зазора между тобой и собутыльником; ты не видишь выражения его лица, его глаз… – Игорь на секунду задумывается, глядя мимо меня и покусывая губу, – хотя это смотря с кем пьёшь… иногда лучше не видеть пьяную рожу визави, да и ему, возможно, не особо приятно наблюдать твою, опухающую с каждой рюмкой харю. И потом, можно завершить посиделки одним нажатием на кнопку. Если надоест.

Явно довольный собой, Игорь поднимается из кресла и начинает расхаживать по шоу-руму, продолжая рассуждать:

– В любом случае, будущее пьянства за подобными технологиями. В наши дни, когда люди всё больше общаются посредством всевозможных средств связи, только телефон, или то, что придёт ему на смену, сможет соединить удалённых собутыльников. Только представь: в самом недалёком будущем станут возможны междугородние, международные и даже межконтинентальные пьянки… а ещё через какое-то время и…

– …межпланетные, – ехидно вставляю я.

Игорь осекается, вмиг становясь серьёзным:

– Вот зачем ты это сделал?

– Мерзость характера, ваше генеральское директорство, – отвечаю я откровенно, – простите, если опять сломал вам кайф.

Игорь снисходительно машет рукой:

– Прощаю, только в следующий раз будь осторожен – могу и врезать.

В знак согласия и примирения замираю в театральном поклоне. Внезапно меня накрывает желанием сказать ему что-нибудь приятное или же просто увести разговор в другое, более нейтральное русло.

– Игорь, можно тебя спросить, а ты сам бывал там, куда послал Эдуарда? – спрашиваю я.

Он поворачивается ко мне на каблуках:

– Думаешь, я бы послал человека в непроверенное место? Бывал, и не раз! Израненная мужская душа иногда требует похода по таким местам… Только тебе, надменный азиат, я не расскажу ровным счётом ничего! Изволь придумывать всё сам… И вообще, мы что-то слишком много болтаем. За работу!

Вновь замираю в поклоне, а затем удаляюсь на рабочее место.

Рабочий день докатывается до своего астрономического окончания спокойно. Генеральный директор не вылезает из начальственного угла, я же, лишённый контроля с его стороны, бессовестно использую принадлежащий фирме компьютер в личных целях: пишу роман. Мне, конечно, велено делать совсем другое: выписывать какие-то счета-фактуры – но мне сейчас совершенно не до этого, у меня появилась мысль, в какую сторону бросить повествование и, главное, к чему, в конце концов, привести главного героя. Возможно, на неё натолкнул разговор с Востоковым, а может, и нет. Мне сейчас не до выяснения причин – поскорее бы записать придуманное.

Незаметно подкрадывается так вожделенная ещё полчаса назад половина седьмого, но восторгов по этому поводу почему-то нет. Игорь встаёт с места и молча выходит из офиса, надо полагать, в сортир. Я тоже встаю, но, побродив немного по шоу-руму, снова сажусь за компьютер.

Надвигающийся вечер рождает массу проблем, особенно когда тебе ещё нет двадцати пяти: ты не можешь просто так поехать домой, потому что дома тебе, по большому счёту, делать нечего, надо чем-то обязательно заняться.

«Ну, куда? – думаю я. – К Татьяне нельзя – к ней я поеду только послезавтра; ходить-бродить по улицам – холодно, да и неохота; кого-нибудь вызвонить уже не получится, потому что поздно; остаётся сидеть здесь и писать, писать, писать…»

Возвращается Игорь. На голове у него – творческий беспорядок, а на лице – малопонятная улыбка.

– Ты ещё здесь? – похоже, искренне удивляется он. – Решил отработать за вчерашнее?

– Как вы могли меня в этом заподозрить! Просто мне сегодня некуда пойти.

– Понимаю, – Игорь по-отечески улыбается, – мой тебе совет: если не знаешь, куда деть вечер, потрать его на что-нибудь совсем бесполезное.

– На что, например?

Игорь медленно облачается в бежевую дублёнку с капюшоном, становясь похожим на гнома-переростка:

– Тут я тебе не советчик, придумай что-нибудь, ты же умный.

– Вы мне льстите, – говорю я, делая корявый книксен, – а можно ли уточнить, насколько бесполезным должно быть дело?

– Чем бесполезнее, тем лучше, – отвечает он, нахлобучивая на голову подозрительно пушистую светло-рыжую шапку, – бесполезные дела хорошо убивают время, но после них не бывает угрызений совести, как от телевизора. Ну всё, до завтра, не забудь закрыть дверь.

Пожав мне на прощанье руку, Игорь быстрым шагом исчезает из офиса. Хлопает дверь, и я снова остаюсь один в обществе очков, оправ и компьютера.

«Что может быть бесполезнее, чем вечер, проведённый в таком приятном обществе!» – думаю я и утыкаюсь в четырнадцатидюймовое пиксельное бездонье.

Родничок творческой мысли окончательно пересыхает в девять часов пятнадцать минут московского времени. Без удовольствия пролистываю свеженаписанные страницы и выключаю наш четыреста восемьдесят шестой компьютер, которому давно пора если не на свалку, то уж точно на покой. Ещё полчаса уходит на выпивание большой кружки чая и выкуривание двух подряд сигарет. Без четверти десять с немного затуманенной головой я выкатываюсь на улицу, на мороз.