Дети капитана Гранта

– Талькав утверждает это, и он не ошибается. Я сам знал, впрочем, что грозы в пампасах ужасны. Надеюсь, что нам не придется испытать на себе их разрушительную силу.

– Очень жарко, – сказал Вильсон.

– Термометр, – ответил Паганель, – показывает тридцать градусов в тени.

– Это меня не удивляет, – отозвался Гленарван. – Я чувствую себя так, словно по мне пробегает электрический ток. Будем надеяться, что эта жара недолго продержится.

– К сожалению, – сказал Паганель, – нам нечего рассчитывать на перемену погоды. На горизонте – ни облачка.

– Тем хуже, – ответил Гленарван. – Наши лошади очень устали от жары. Тебе не слишком жарко, мой мальчик? – обратился он к Роберту.

– Нет, сэр, – ответил мальчуган. – Я люблю жару.

– Особенно зимой, – здраво рассудил майор, пуская в небо клуб дыма от сигары.

Вечером отряд остановился у покинутого ранчо, сплетенного из ветвей, обмазанных глиной, и сверху покрытого соломой. Хижина была окружена изгородью из полусгнивших кольев, еще годной, однако, для того, чтобы защищать ночью лошадей от нападения лисиц. Лисицы, конечно, не могут причинить вреда самим лошадям, но хитрые животные перегрызают поводья, и лошади пользуются этим, чтобы вырваться на свободу.

В нескольких шагах от ранчо была вырыта яма, служившая, очевидно, очагом. На дне ее лежала кучка холодного пепла. Внутри хижины путешественники нашли скамью, ложе из бычьей кожи, чугунок, вертел и маленький котелок для кипячения мате.

Мате – очень распространенный напиток в Южной Америке. Он заменяет индейцам чай. Мате приготовляют из настоя сушеных трав и пьют через соломинку, как прохладительные напитки.

По просьбе Паганеля Талькав приготовил несколько чашек мате, и путешественники закончили им свой обычный ужин.

На другой день, 30 октября, солнце встало как бы в пламенном тумане; оно посылало на землю потоки горячих лучей. Жара в этот день была нестерпимой, и, к несчастью, на равнине негде было укрыться от нее. Тем не менее отряд отважно продолжал свой путь на восток. По дороге путешественникам часто попадались на глаза огромные стада; животные в изнеможении валялись на траве, не имея сил пастись из-за страшной жары. При стадах не было ни сторожей, ни пастухов. Рогатый окот пампасов обладает весьма кротким нравом и, в отличие от своих европейских родичей, не приходит в ярость при виде какой-нибудь красной тряпки.

В середине дня вид пампасов стал несколько изменяться. Это не могло ускользнуть от глаз путешественников, утомленных однообразием пустынной степи. Злаки стали попадаться реже. Они уступили место сорнякам и гигантскому чертополоху высотой в девять футов, способному осчастливить всех ослов земного шара. Здесь и там на иссушенной почве росли невзрачные ханары и другие сорные растения. До этих мест глинистая почва еще хранила немного влаги, питавшей растительный покров прерии, но здесь на каждом шагу стали попадаться плешины иссушенной, тощей, бедной соками земли, неспособной родить ничего, кроме сорняков. То были признаки засухи. Талькав обратил на них внимание путешественников.

– Я не огорчен этой переменой, – признался Том Аустин. – Трава, кругом трава, – это в конце концов стало меня раздражать.

– Да, но кругом трава – значит, кругом вода! – ответил майор.

– О, в воде у нас нет недостатка – полные мехи! – возразил ему Вильсон. – Кроме того, мы, вероятно, встретим еще немало рек на своем пути.

Если бы Паганель слышал его слова, он не преминул бы сказать, что между Рио-Колорадо и сьеррами Аргентинской провинции протекает очень мало рек. Но в эту минуту он объяснял Гленарвану причины одного явления, на которое тот обратил внимание.

Уже несколько времени в воздухе слышался как будто запах гари. Однако на горизонте не было видно огня, и ни один клуб дыма не выдавал отдаленного пожара. Трудно поэтому было придумать естественное объяснение этому феномену. Но вскоре запах гари стал таким сильным, что он встревожил и остальных путешественников, исключая Талькава и Паганеля.

Географ, который знал все на свете, так объяснил своим спутникам это явление.

– Мы чувствуем запах гари, но не видим огня, – оказал он. – Но дыма без огня не бывает, и эта пословица в Америке не менее правдива, чем в Европе. Следовательно, где-то что-то горит. Пампасы представляют собой настолько гладкую равнину, что ничто в них не задерживает воздушных потоков. Поэтому в них часто можно почувствовать запах горящей травы, находясь на расстоянии семидесяти – семидесяти пяти миль от пожара.

– Семидесяти пяти миль? – недоверчивым тоном переспросил майор.

– Совершенно верно, – ответил Паганель. – Надо только добавить, что степные пожары здесь часто охватывают огромные пространства.

– А почему возникают эти пожары? – спросил Роберт.

– Иногда причиной – молния, когда трава высушена жарой. Иногда виновники пожара – индейцы.

– Зачем они это делают?