Дети Капитолия (СИ)

— Она одна? Странно, почему создатели не позаботились об уничтожении союзника? — насколько банально звучал сейчас этот вопрос. — Крепко меня срубило, раз я не услышала Гимна.

— Скорее всего, его решили погонять. Чтобы было веселее, — Алан легонько зевнул, после чего подложил под голову рюкзак, — я слегка устал, а ты, как я вижу, прекрасно себя чувствуешь. Надеюсь, ты не уснешь? Вся надежда на тебя.

— Попытаюсь, — взглянув на засыпающего друга, Изабелла невольно замерла, проведя рукой по русым, под отблеском луны слегка белым волосам. Почему-то вспоминалось прошлое, то уже далекое прошлое, которое пару недель назад казалось слишком близким. Сколько прошло лет? Почему они пролетели так быстро? Что оставалось от тех юных, невинных детей, радующихся каждому мгновению, каждой секунде своей жизни?

В одночасье Алан потерял все. Единственного, кто его любил, кто уважал, кто старался воспитать нормального человека, кому следовал маленький Алан — отец умер неожиданно, слишком быстро, слишком неправильно. Сколько помнила себя Изабелла, Олфорд старший всегда поддерживал своего сына, обучал его приемам, указывал на ошибки, в отличие от той же матери — женщина всегда отличалась особенной распущенностью даже после замужества, не смотря на смерть своего…любимого? Громко сказано.

После гибели мужа, женщина почувствовала полную свободу действий: окончательно наплевав на Алана, она уходила в недельные запои, часто пропадая из дома. День за днем, ночуя в доме у Алана, Хогарт старалась ни на шаг отходить от подавленного мальчишки, несколько раз выбивая из его рук лезвие. Она помнила слезы, крики о помощи, разорванные сны и мечты.

Первое время Олфорд сутками сидел на могиле отца. Ливень ли, иссушающее солнце — плевать. Известные лишь ему одному исповеди, просьбы, отчаянье — все сливалось в единую реку, уничтожая душу парня. Изабелла видела, как умирал Алан, но ничего не могла с этим сделать, постепенно погибая вместе с ним.

Алан ненавидел свою мать — каждой частицей тела, насколько может ненавидеть человек. Крики, ненужные истерики, пьяные унижения — все копилось в Алане, наслаиваясь друг на друга, желая найти как можно более скорое высвобождение. Уходы из дома, гуляния в одиночестве по заброшенным домам или лесным дорожкам — он хотел свободы, которую не знал, как найти, будучи живым.

А Изабелла помнила. Помнила того маленького, милого мальчика со светящимися зелеными глазами и золотой копной волос, забежавшего к девочке домой с восторженными криками после очередного дня, проведенного с отцом. Льющиеся звонким голоском рассказы о помощи в написании нового романа, попытки изобразить какого-то героя — сын писателя мог бы стать неплохим продолжателем дела своего отца.

Если бы его душа не разрушилась мельчайшими осколками.

Закрытый человек, которому нечего терять — таким ли хотела видеть своего друга Хогарт? Ни капли. Она знала его настоящего, не имея понятия, как разбить стену, что сам возвел вокруг себя парень. Но девушка верила в то, что сможет. Не сегодня, не сейчас, но у нее получится, и Алан вновь начнет искренне улыбаться.

Стоит лишь дожить до завтра.

— Ты слышишь? — из размышлений Изабеллу вырвал напряженный шепот Алана. Он уже не спал — всматривался куда-то вдаль, напрягая слух и зрение. Всплеск воды — конечно, как его не заметила Изабелла? Повторившийся вновь, он был громче, ярче, ближе шума реки или даже того же водопада.

— Вода? — переспросила девушка, оглядываясь. Снова всплеск, на этот раз куда отчетливее. И яркая лунная дорожка, ведущая по воде в пустоту.

— Откуда? — Олфорд резко вскочил, отряхиваясь и почему-то тихо матерясь. — Откуда здесь вода?

И правда: хижина постепенно затапливалась, наполняясь ледяной жидкостью. Как она сюда попала, зачем, очередные проделки создателей? Им что, было мало начальных испытаний?

Схватив припасы и отодвинув преграду, служащую дверью, Алан на мгновенье замер, всматриваясь в каменную плитку, которой были покрыты некоторые улицы. Опасения парня подтвердились: вода поступала из расщелин между камнями, плавно, но с весьма сильным напором — участникам уже начинало покалывать щиколотки.

— Куда нам бежать? — Изабелла судорожно осматривалась вокруг себя — дома все больше затопляло, следовательно, времени становилось все меньше. Но не могли же распорядители уничтожить всю Арену? Тогда бы трибуты погибли слишком неинтересной смертью. А людям нужно зрелище. — К Рогу? Или… — девушка не успела договорить. Ее внимание привлек звук трескающегося стекла. Купол? Черт подери, ломался купол.

— Нет, — Олфорд глубоко вздохнул, собираясь мысли после пробуждения. Сейчас к Рогу бежать было бы донельзя глупо, опасно, да и они просто бы не успели добраться до этой возвышенности — слишком далеко ушли от него. Мельчайшие трещины, покрывающие собой прозрачное стекло, начинали сливаться воедино, однако покрывали собой они лишь некую часть купола — чуть дальше от трибутов верхушка Арены была целой. — Реки? Точно, реки! Нам надо к реке, скорее! Они должны быть границами. Мы же как раз находимся на островке… Кольца, кольца, кольца!